Три цветка и две ели. Первый том

Рядом на верхней палубе дышала Айада. Маргариту снова обнимал со спины Рагнер, а ее золотисто-черный, роскошный плащ будто тоже находился в объятиях его черного плаща. Маргарита оделась так же, как в день прибытия в Брослос. Рагнер едва поменял образ: черные, узкие штаны, черные, остроносые сапоги, черный камзол и черный длинный плащ без рукавов; на пятах – вороненые шпоры, на правом бедре – кошелек и Анарим, на левом – сумка на поясном ремне. Голову герцога Раннора прикрывал неизменный черный берет с развалистым пером и брошью в золоте. Кстати, камень этой броши Рагнер звал морионом, ведь так в Меридее величали все камни тьмы, то есть черные. Однако этот морион был необычным: камень по диагонали прорезала белая полоска, похожая на меч. Брошь подарил Рагнеру его второй отец, дядя Лодевиг Раннор, какой погиб в годы Тридцатилетней войны.

– А вот и Ларгос, – негромко сказал Маргарите ее возлюбленный.

Через пару минут девушка узрела с десяток домов, загадочно больших и из дерева, за домами был лес, перед домами – обширный пустырь. На берегу в строительных лесах различались корпусы двух кораблей, практически готовых, но без мачт. Множество махоньких фигурок мужчин, в нательных рубахах или вовсе без них, копошлись на пустыре: таскали что-то, рубили топорами, стучали молотками. Над черными пятнами кострищ качались черные котлы, в прорытых рвах мокли груды бревен, в стороне вздымались горки из серых камней. Меж полураздетых, несмотря на хмурое небо, плотников мелькали яркие пятна женских юбок и чепчиков. Еще Маргарита видела детей и пару ломовых лошадей.

– Нууу… – протянула Маргарита, кисло глядя на берег. – Не такая уж и дыра, этот твой Ларгос. Домов, конечно, немного, зато в них вроде не тесно…

Рагнер хохотнул.

– Это верфь моего друга. Сейчас мы обогнем Южный мыс – и Ларгос покажется, как на ладони.

– Так это лишь верфь! – выдохнула Маргарита. – Ой, сколько же здесь людей! И женщины с детьми есть… А что они все делают? И что в этих домах?

– Интересно? – довольно улыбался Рагнер. – Здесь тысяча людей работает, иногда больше. Жены плотников шьют паруса, крутят веревки и делают иную малую работу. Дети плотников помогают отцам. А в домах, там много всего… Там дерево гнут, сушат его, хранят там всякое… Много чего делают. Корабль – это и дерево, и железо, и камни, и травы… и даже огонь.

– Эти люди все здесь живут?

– Только те, кто не из местных. Остальные живут в городе.

– Сколько строится корабль?

– Санделианцы собирают свои огромные галеры за три восьмиды. Я не шучу, – подтвердил он, глядя в ее удивленные глаза. – Сперва ладят разные части галер, а потом их собирают за три восьмиды. Далее срок зависит от того, насколько роскошную посудину желает заказчик. А хороший корабль, не галеру какую-то паршивую, строят и год, и три года…

– Три года…

– Зато он прослужит не десять лет, а весь век! Ну, дела, кажется, у Вьёна пошли в гору… Целых два новых парусника… Боюсь, придется мне встать в очередь. Но это хорошо.

– Почему?

– Я найду, чем мне заняться, любимая. Откровенно говоря, я боялся, что Вьён уж разорился… Но раз так, то я рад. Пока поутираю нос бронтаянцам. На острове Фёо славные кузни. Там Вьён заказывает якоря и прочее. Буду делать пушки, наши, лодэтские… А к кораблю приступлю в начале зимы. Изобрести новый парусник – это сперва бумажный труд. Я хочу трехмачтовик: чтобы на корме еще мачта была. Надеюсь, гений согласится на меня вновь поработать…

– Что за гений?

– Увидишь.

– А зачем трехмачтовик?

– Чтобы шел так же быстро, как паршивая галера: обвешаю его парусами, по центру точно будет прямой парус – я в этом уверен. И боевые корабли тоже Лодэнии новые нужны. Будут поменьше и пошустрее. Никаких галер – и никаких гребцов!

– Тебе гребцов жалко… – погладила она его руку.

Рагнер хмыкнул.

– Просто их отменно кормить надо, и еще это лишний груз. В труде гребца нет ничего жалкого или постыдного. Конечно, если не берут каторжное отребье, с каким в море-то выходить страшновато… «Хлодии» вот нужна команда в сотню моряков или больше. Даже восемьдесят моряков вместо сотни – это меньшие затраты на жалования да больший запас воды и пищи.

«Роза ветров» миновала Южный мыс, и взору девушки открылся городок вдоль неглубокой бухты, окаймленный дощатой набережной. Мощный серый форт встал кубом у берега, напротив пристани с двумя пирсами. Между пирсами, от набережной к волнам спускались лесенки, а там сбились в стайку лодки. Левый пирс пустовал, у дальнего, северного, сложив парус, спала «Медуза». «Роза ветров» направлялась к своей сестрице.