Три цветка и две ели. Первый том

– Я строю нужные корабли. И на моей верфи заказывать выгоднее, чем у санделианцев или прочих местных мастеров. Мы теперь делаем обшивку не внахлест, а впритык. Это быстрее, дешевле, а судно легче.

– Через десять лет прогниет такая посудина. Хлам один!

– Купцы отнюдь не глупцы. Им нужен быстрый и недорогой корабль, способный принять большой груз и двигаться как с парусом, так и без ветра. Что будет лет через десять – никого не интересует. Корабль может намного раньше разбиться о скалы, потонуть в бурю или получить роковую пробоину.

Рагнер скривил рот, неохотно признавая, что бывший наместник прав.

– И что, намного легче суда?

– Как минимум вдвое, Ваша Светлость. Я нанял корабела из Санделии, господина А́нтоса Альмо́ндро. Он прибыл с очаровательной супругой, Лючией, и их малюткой-сыном, Мигальсом, ведь собирается остаться здесь надолго. Госпожа Альмондро отличается не только редкой южной красой, но также набожностью… Ваша Светлость, осмелюсь дерзнуть и пригласить вас в эту медиану на торжество. После полуденной службы мы празднуем шестой год рождения моей внучки Ксаны. Господа Альмондро, конечно, тоже приглашены.

– Если надумаю, то мы с баронессой Нолаонт будем в храме на службе. Моя прекрасная дама, баронесса Нолаонт, – наконец представил он Маргариту. – Моя дама сердца и дорогая гостья из Орензы.

– Блеск города – это… – обратился к Маргарите старик на меридианском, но Рагнер его перебил:

– Арл, мне нужно прихорошить «Розу ветров». Просмолить и пару новых парусов – это обязательно. Возьмешься? Или слишком занят?

– Для вас я всегда найду время и людей, Ваша Светлость, – довольно улыбнулся Арл Флекхосог. – Завтра с утра ждем.

– Вот за это спасибо. Ладно, до завтра, Арл… – прощаясь, кивнул ему Рагнер, а тот посмотрел на Маргариту.

– Видеть в Ларгосе столь знатную и воистину прекрасную особу – особенная для нас честь. Блеск города – это мы, город блеска – это вы.

– Благодарю, господин Флекх… – заулыбалась девушка, чувствуя симпатию к этому человеку. – Извините… В Лодэнии имена крайне сложные!

– О, Ваша Милость, зовите меня просто «Арл». Мне такое обращение привычно, а уж из ваших уст – услада для моих ушей.

Бывший наместник низко поклонился, и они разъехались: он направился в город, отряд всадников за городские ворота. Маргарита улыбалась. Рагнер несколько минут молчал, а затем выругался.

– Что опять не так?

– Вьён ему верфь продал, – тяжело вздохнул Рагнер. – Видать, дела у него дрянь…

– Мне Арл понравился.

– Никогда не зови его «Арл».

– А ты почему тогда так его зовешь?

– Потому что… Не могу я называть его господином – язык не поворачивается. Он бывший кот.

– Кот? Сводник?

– Владел всеми тремя лупанарами Ларгоса и заправлял портовыми девками. Продавал даже красавиц за четвертак – как кружку пива. Сюда из других городков мужики толпами тащились, и моряки наш порт не миновали. Так длилось, пока я герцогом не стал, не заставил Флекхосога продать управе лупанары и не разнес к чертям это кошачье раздолье. И верно сделал – Ларгос ныне таким чистым стал, что я его едва узнаю.

– Ясно… А… так это ты теперь владеешь лупанарами? – хлопала глазами Маргарита.

– А что делать, любимая? И не я – управа. Я не кот, а честный рыцарь! Там три дома на южной окраине – девушки в них живут, как хотят, никто их ни к чему не принуждает, а они управе подати и сборы платят.

– Странно всё же здесь. Всякие ведьмовские весы, колючие наказания для женщин – будто позора мало, наместник самого герцога – и сводник!

– Да брат здесь, как и Эгонн-пустозвон, не жил вовсе. Наведывался порой со своим соколом, чтобы поохотится, – раз в год, а то и реже… А Арл ему доход хороший обеспечивал.

Неровная, глинистая, желтая дорога за городом шла посреди густого леса. Высокие сосны соседствовали с ольхой и березой, повсеместно маячили ели и пихты, иногда попадались липы, вязы, клены и незнакомые Маргарите деревья. Дубов она не видела, но Рагнер сказал, что в глубине лесов встречаются обширные дубовые рощи, а также осиновые и ясеневые. «На вырубках, – добавил он, – полно зарослей из можжевельника, шиповника и малины». Малины Маргарита, к своему огорчению, не нашла, можжевельник не узнала (в Орензе он был совсем другой: высокое дерево с разлапистой кроной, иногда – колючие пирамидки, но никак не стелящиеся по земле кусты). Через триаду часа с правой стороны лес поредел и между стволами ольхи заблестела поросшая камышом речка, обмелевшая илистыми островками. Шиповника для размножения роз там имелось предостаточно.

– Это та же большая река, что у города? – удивилась Маргарита.