Три Учебника Успеха (СИ)

И что дальше? Далее проживать в роли чудака-миллионера "с историей", существенно потратившегося на свои фантазии? Постепенно бы нарастал поток туристов к раскопанному холму Гиссарлык, а с ними и cash-flow (англ.: денежный поток) (так и произошло в действительности), продолжались бы (потихоньку) раскопки. Все были бы довольны. Кроме Г. Шлимана.

Но Божественное Солнце Удачи засверкало своим ослепительным светом хитроумному Одиссею.

Масштабные раскопки Генриха Шлимана завершились в 1873 году нахождением "клада Приама" ("золота Приама", "троянского золота").

В этой ситуации не только "не с руки" было "подсекать рыбу", но, быть может, Г. Шлиман мог рассчитывать на "эффект дренажной трубы". И "сокровища Приама" перетекли (как версия) из Троады в Грецию по дипломатическим каналам.

А вот те, кто помогал ему приватно вывозить "клад Приама", наверное, считали, что Генрих Шлиман прощается с Троадой и с холмом Гиссарлык навсегда. Да и перспектива крупных неприятностей для Генриха Шлимана могла просматриваться. Чего стоил обыск, проведенный в его доме в Афинах [Вандерберг. С. 380].

Уточним и подчеркнем немаловажную деталь. Генрих Шлиман, вывозящий за границу Османской империи "золото Приама", найденное в 1873 году, был с официальной точки зрения правонарушителем. Это понимали все, в том числе и те, кто непосредственно занимался переправкой ценностей. Как формальный правонарушитель он должен был укрыть троянское золото, не привлекать к себе внимания, и, наверное, не появляться более в Троаде, на Гиссарлыке. Однако Генрих Шлиман ставил не только ближайшие задачи: найти "клад Приама", вывезти его в Европу, стать его фактическим владельцем.

Это было бы "так просто"! За этими задачами следовала не менее труднодостижимая цель: легализовать, цивилизовать, то есть сделать достоянием цивилизации, найденные археологические ценности.

Успех Г. Шлимана был закреплен чуть позже находками в Микенах, хотя найденные там ценности Г.Шлиману по условиям раскопок не достались и достаться не могли. Взаимное усиление: Троя "сработала" на Микены, а Микены - на Трою.

9.6. МИФОЛОГИЧЕСКОЕ "ПОХИЩЕНИЕ". "ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА". АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ МИР.

"Клад Приама" вынес Г. Шлимана на вершину славы. Победное золото заставило публику, а с публикой и ученый мир, забыть (хотя бы на время) все вопросы и проблемы. Победителей не судят. Публикации Г. Шлимана о найденном и вывезенном кладе (что взрывало стандартные стереотипы поведения) спровоцировали османскую администрацию на судебное преследование.

"...Я вблизи Константинополя извлек из глубины самый знаменитый из всех кладов и, ни от кого не таясь, во всех газетах перечислил найденные мною предметы", писал Г. Шлиман [Вандерберг. С. 362-363].

"По-видимому, его величество не выдержало и решило вернуть себе так неожиданно исчезнувшие, хотя и на вполне законном основании, сокровища..." (Э. Распэ. Вечера барона Мюнхаузена).

Судебный процесс стал началом социально одобренной трансформации правонарушителя в спасителя троянского золота.

Между Троей и Микенами Г. Шлиман вступил в судебное противоборство с Османской империей, и свел его (противоборство) к ничьей. По решению греческого суда за Г. Шлиманом остался "клад Приама", в пользу Османской империи был присужден денежный компенсационный платеж в 10000 франков. Г. Шлиман без промедления выплатил не 10000, а 50000 франков. Завершение процесса материальной компенсацией датируется 1875 годом [Вандерберг. С. 582].

Маневр Г. Шлимана с уплатой штрафа в пятикратном размере - это еще одна социальная инновация Генриха Шлимана, открывшая ему возможность вновь посещать Троаду и возобновить раскопки на Гиссарлыке.

Такого хитроумия от Г. Шлимана мог ожидать только тот, кто мог верить его беседам во сне с Одиссеем.

Османская администрация была весьма удовлетворена и вступила с Г. Шлиманом в переговоры о выдаче нового фирмана на право новых раскопок холма Гиссарлык. ("В 1934-1981 годах афинский особняк Г. Шлимана использовался как резиденция Верховного кассационного суда" ["Илиу Мелатрон"]; можно ли оценивать этот факт как своего рода послежизненную комплиментарность Генриха Шлимана в адрес греческого правосудия?).