Первым делом я с наслаждением стащил мокрую, вонючую одежду и всю ее – от ботинок до плаща, не разбирая, засунул в корзину. Уборщице оплачено до конца месяца – пусть разбирается. Принял душ, чуть не заснув там, выбрился, почистил зубы, и даже побрызгал себя каким-то лосьоном. Надел все чистое – и теперь был готов хоть в тюрьму, хоть на тот свет. Впрочем, с последним пока подождем.
Надо было что-то собрать: как минимум, документы, белье… сухари? Что за бред лезет в голову. Выйдя из ванной, я полез было в шкаф за дорожной сумкой, но тут заметил, как с верхнего этажа, из моего кабинета, вдоль лестницы струится слабый свет. И это не я его зажег.
Я не почувствовал никакого страха, наоборот – нетерпеливый злобный интерес. Кто бы там ни был, сейчас он получит за всё. Не скрываясь и не торопясь, я быстрыми шагами поднялся наверх и испытал острое разочарование, обнаружив, что возмездие откладывается – в кабинете было пусто. Но тут явно кто-то побывал, и этот кто-то оставил мне занятный сюрприз. Посреди комнаты стояло мое любимое кресло, а на столике рядом с ним был разложен настоящий натюрморт.
Поперек столешницы, поблескивая под неяркой лампой, лежал дробовик из моей коллекции. Рядом стояла красивая бутылка с горлышком, запечатанным благородным сургучом, и хрустальная рюмка. По соседству с ними расположилась фотография Аси в деревянной рамке, а завершал композицию ноутбук, на котором я обычно писал свои книги. Его распахнутый экран приветливо мерцал строчками текста. Я внимательно оглядел кабинет, уделив особое внимание темным углам (никого и ничего), и осторожно уселся в кресло. Какое откровение мне на этот раз приготовили?..