Три узды

Сейчас я словно решил оставить эти шрамы на худосочной Элиной заднице. Погрузившись в стыдные и смешные воспоминания, я решил так и не выныривать оттуда: закрыв глаза, можно было заставить себя вообразить, что я опять с Асей – даже несмотря на то, что ее тело было мягким и податливым, а Эля была словно тугой клубок электрических кабелей под напряжением – так, что мне ежесекундно приходилось прикладывать все силы, чтобы просто продолжать двигаться, пробиваясь внутрь. Мне нестерпимо захотелось, как тогда, раньше, чтобы она расплакалась – и Эльза оказалась гораздо слабее Аси: спустя всего три или четыре удара она послушно зарыдала в голос, да так, что отклеились накладные ресницы. Вжимая ее голову в подушку, я вдруг с брезгливостью обнаружил, что и брови у нее не настоящие – они были вытатуированы густой синей линией.

– Хватит, зай, хватит!.. – билась она в слезах, ломая идеальные ногти о наволочку. – Не хочу так, давай по-другому, как хочешь, только не так!

Конечно, я и не подумал отпустить ее. Кошачьи Элины вопли совершенно не трогали меня, но вот Асю, которая сейчас вместе с ней судорожно сжимала подо мной ноги, внезапно стало жалко. И я не стал сдерживать себя, пытаясь растянуть эти мучения до бесконечности – пусть все закончится именно в тот момент, когда должно.

Как только моя хватка ослабла после последних, самых глубоких движений, Эльза торопливо, по-пластунски выползла из-под меня, и тут же, подпрыгнув как мячик, залепила раскрытой ладонью мне в висок. Я свалился с кровати.

– Козел!!! – с ненавистью прошипела она, мигом осушив слезы, и занося уже ногу. Я поймал ее за ступню и бросил обратно на простыни. Сел рядом, смущенно ухмыляясь.

– Ну прости, – добродушно пробормотал я, пытаясь успокаивающе погладить ее по крохотной груди. – Ты же сама хотела посильнее…

– Сволочь! – она не смогла оттолкнуть меня, потому что обеими руками держалась за ягодицы – и только кое-как отодвинулась на край кровати. – Ты, мудак, сам-то представляешь, как это на сухую? Я, блядь, клянусь, что попрошу своих друзей тебя самого так выебать – тогда в следующий раз будешь свою бошку вшивую включать. Если жив останешься… Дай сюда сигареты, быстро!

Я повиновался, передав ей пачку с подоконника. Мне стало стыдно, и очень хотелось уйти. Я протянул зажигалку, но она бросила нераскуренную сигарету на простыню и схватила с тумбочки зеркальце.

– Ничего, блядь, не вижу, – со злостью сказала она, пытаясь рассмотреть себя сзади. – Ну-ка, сам посмотри!

Ойкнув, она встала на колени и задрала передо мной зад. Я произвел беглый осмотр. Все там было в порядке: немного покрасневшее и опухшее, но целое.

– Говори уже! – поторапливала она. – Порвал, да?

– Успокойся, – вздохнул я, – жить будешь. Даже крови нет.

– Какая же ты скотина, – прошептала она, бессильно сверкая глазами.

– Знаешь, я, пожалуй, поеду, – мягко сказал я.

– Что-о? Куда это ты собрался?

– Домой.

– Ну уж нет, Максик… Никуда ты не пойдешь! За тобой должок теперь, так что будешь отрабатывать.

Я только фыркнул и принялся натягивать трусы. Она подскочила ко мне – откуда только прыть взялась – и рванула их обратно к коленям.

– Ты что, вообразил, что можешь вот так просто трахнуть меня в жопу и уйти?! Я для этого тебе всё это позволила?

Я промолчал, сердито борясь за трусы.

– Отвечай немедленно! – выкрикнула она.

– Послушай, Эля, – примирительно сказал я. – Я не понимаю, что ты от меня хочешь. Взрослые люди, потрахались-разбежались, разве нет?

– Ах ты, тварь!.. – задохнулась она. – Я, значит, для тебя обычная подстилка? Попользовал меня на прошлой неделе, исчез. Ну ладно, думаю, занят. Теперь я тебя встречаю, везу домой, кормлю ужином, пою коллекционным ромом, улыбаюсь, как дура, даю тебе с собой делать все, что захочешь – и ты после всего этого собрался свинтить?

Я молча кивнул. Сил на объяснения не было.

– Ты что же, совсем без меня не скучал?!

Ненависть в ее глазах вдруг сменилась растерянностью, и она вновь заплакала – горько, не вытирая слез, глядя на меня снизу вверх, – но я слишком хорошо ее знал, чтобы понимать: это всего лишь очередная игра, плановая сцена в либретто Эльзиной истерики. Надо было поспешить, пока мне в голову не полетели тяжелые предметы. Я принялся одеваться с утроенной скоростью. Заметив это, она голым пауком метнулась к двери и щелкнула ключом – там был замок, и я этого не учел. Зря.

Уже не торопясь и нарочито покачивая высокими бедрами, Эльза вернулась в постель. Легла, глядя мне прямо в лицо, покачала ключом на вытянутой руке, и вдруг, прикрыв глаза и закусив губу, протолкнула его пальцами себе во влагалище. Крепко сжала колени, выдохнула и зловеще протянула:

– Давай, Максик, вали на все четыре стороны. Я спать хочу.

– Эля, прекращай дурить, – произнес я, все еще стараясь сохранять спокойствие. – Скажи толком, что тебе от меня надо.

– Мне? От тебя, неудачника? Три раза ха-ха. Я же сказала, исчезни отсюда, а то я полицию вызову.

– Быстро отдала ключ! – рявкнул я.

– Почему ты всегда на меня орешь?.. – невинно задрала нарисованные брови Эля. – Кто тебе дал право?

– Ключ, – прорычал я.