Три узды

– Послушай, зай, – мило улыбаясь, сказала Эля. – Ну что ты булькаешь? Тебе со мной плохо, да? Не понравилось, да? А, поняла! Тебе просто надо снова выпить. Ты же любишь водочку? Сходи на кухню, любимый, принеси нам по стаканчику, а?

Она радостно засмеялась. Я мысленно принялся считать до десяти, но сбился на трех.

– Ладно, Элечка, – пустым голосом сказал я, – ты права. Я виноват. Я тебя обидел. Я говно и мудак. Прости меня. Я больше не буду.

– И это всё-о? – разочарованно протянула она. – Думаешь, раз-два и готово, извинился?

– Да скажи, что ты хочешь, ради Бога! – не сдержавшись, завопил я. – Скажи простым языком, твою мать, я все сделаю!

– Сам не понимаешь, зай?

– Не понимаю!

– Ты что, чукча?! Я перед тобой битый час распинаюсь, как дура!!!

Я схватился за голову. Она холодно изучала мое лицо. И тут я совершил фатальную ошибку.

– Эля, – жалобным голосом сказал я. – Поверь, я хотел бы остаться. Но не могу, прости…

– Это почему? – издевательски поинтересовалась она.

– Ну хотя бы потому, что я женат, – напомнил я.

– Ты издеваешься?!!

Я первый раз в жизни увидел, чтобы обычный человек, не актер в кино, картинно хватался за сердце. В Элиных обстоятельствах это выглядело так, словно она вознамерилась ущипнуть саму себя за оттопыренный темный сосок.

– У тебя есть жена? – бешенным шепотом выдохнула она.

– А что тут такого? – легкомысленно заявил я.

– И ты мне сразу об этом не сообщил?!!

– Хочешь сказать, ты не знала?

– Откуда я должна была знать?!

– Ну, – рассудительно сказал я, – логично же предположить, что у здорового половозрелого мужика будет какая-нибудь жена. К тому же ты была на моей презентации, верно? Я там рассказывал про семью…

– Ты что, воображаешь, что я буду слушать ту херню, что ты несешь? Почему ты мне не сказал сам?

– Я сказал!

– Не ври мне!!! Ты не сказал мне, что женат, и принялся подбивать ко мне клинья, кобель! Как ты посмел!

– Да прекрати лепетать эту детскую чушь!!! – заорал я. – Ты прекрасно знала, что я женат! Я никогда этого не скрывал! Даже Эльдар знал!

– Не смей впутывать сюда моего сына! Ты, подлец! Обманщик!

Она постаралась вновь отвесить мне пощечину, но я был начеку и толкнул ее обратно в кровать. Она скорчилась, закрыв лицо руками и опять зарыдала – на этот раз некрасиво, по-настоящему.

– Я знаю, что тебе просто нравится меня бить… – запричитала она, раскачиваясь. – А только я хотела быть честной… и счастливой. Ты, ты обманщик… Ты обманул меня, специально… Если бы я знала… я не хочу разрушать ничьи семьи. Я просто хотела любить тебя… урода сраного…

– Пожалуйста, хватит, – застонал я. – Ну хорошо, признаю, я прямо тебе не говорил об этом. Но я вовсе не хотел тебя обманывать… Ты просто не поняла.

Она отняла ладони от мокрых щек:

– Убирайся. Не могу тебя больше видеть тут. Ты такой… гнилой… извращенец. Проваливай из моего дома. Слышишь?!

– Ключ отдай, – устало напомнил я.

Она сощурила сверкающие глаза:

– Сам возьми! – и тут же, увидев, что я надвигаюсь на нее: – Не смей прикасаться ко мне, сволочь!

Но я уже одурел от всего этого безумия. Я должен был уйти отсюда как можно скорее, я чувствовал, что задержись я еще на минуту – и она полностью утопит меня в своей истерике, в своей ненависти, захлестнет своим сумасшествием, и одному Богу известно, что тогда случится.

– Отдай ключ, сука! – заревел я и схватил ее за ногу – и тут же получил ослепительный удар пяткой в нос. Зарычав от боли, я схватил извивающуюся Эльзу за бедра и подтащил к себе. Из носа ручьем хлестала кровь, падая на ее волосы, лицо, голую грудь, но я не обращал на это внимания. Согнув Элю пополам, я полез рукой между ног. Она отчаянно сопротивлялась, визжа на ультразвуке, но и это меня не остановило. Я почти нащупал краешек ключа, но мокрый металл скользил между пальцев, и я только загнал его еще глубже. Собрав все силы, я перехватил ее ноги как можно крепче, пригнув колени к животу, и без жалости запустил внутрь всю пятерню. Эля завыла уже совсем невообразимо, но дело было сделано: ключ был надежно зажат в моем кулаке. Я отпустил ее, сразу бессильно затихшую, и вытер липкие пальцы о подушку.

Эльза неподвижно лежала ничком, тихо всхлипывая. Не глядя больше на нее, я торопливо собрал одежду и шагнул к двери. Вернулся с полдороги и высморкался кровью в смятые простыни – извини, Эля, на красном все равно будет незаметно. Цвет ты подобрала верный, честь тебе и хвала. Прощай.

Уже выходя в подъезд, я зачем-то обернулся. Она стояла, цепляясь обеими руками за дверь. Голая, жалкая, перепачканная моей кровью, с отвалившимися ресницами и поломанными ногтями, с всклоченной прической – еще недавно такой дорогой и аккуратной. И жутко, не отрываясь, смотрела мне вслед.

– Вернись, Максим… – прошептала она. Голос ее был спокойным и печальным. – Пожалуйста, вернись.

Спасибо, к черту, мысленно содрогнулся я, и с тяжелым грохотом захлопнул дверь.

Рассвет. Когда тебя нет. Снова вместе.