Три века с Пушкиным. Странствия рукописей и реликвий

За промелькнувшее над миром столетие память о могилке стёрлась, как и сама она почти исчезла с лика земли. И не прояви в своё время барон Эдуард Фальц-Фейн забот и неимоверных усилий, скорбное то место, где некогда оплакивали свою потерю супруги Достоевские, было бы навсегда утрачено. Да, швейцарские законы, впрочем, как и во всей Европе, незыблемы: если захоронение не оплачивается в течение тридцати лет, то попросту исчезает.

В знак памяти и любви к Достоевскому Эдуард Александрович восстановил надгробие и на могиле другой его дочери – Любови Фёдоровны, умершей в зрелые годы на чужбине, в итальянском Больцано.

Русский дом барона Фальц-Фейна

В молчании добро должно твориться…

Александр Пушкин

«Народный барон»

Мне посчастливилось знать Эдуарда Александровича Фальц-Фейна. Более того, побывать у него в гостях в Лихтенштейне на знаменитой вилле «Аскания-Нова», слушать его удивительнейшие рассказы о знакомстве с князем Никитой Лобановым-Ростовским и Сержем Лифарём, президентом России Владимиром Путиным и князем Николаем Романовым, герцогом Лихтенштейнским Хансом-Адамом II и премьер-министром Виктором Черномырдиным, Сергеем Михалковым и Юлианом Семёновым…

За Эдуардом Александровичем давно и прочно утвердилось звание «народный барон»: странный «титул» словно и создан был для одного-единственного в мире человека. Кто ещё мог сравниться с бароном Фальц-Фейном бескорыстием и широтой души, дерзостью и авантюризмом, оригинальностью ума и трезвостью расчёта?! Он разыскивал по всему миру и возвращал России, казалось бы, безнадёжно утраченные живописные шедевры, бесценные исторические документы – письма, дневники, архивы и целые библиотеки. Он дарил России её же былое достояние. Список огромен: живописные полотна Репина, Коровина, Бенуа, Лебедева, редкостные гравюры, раритетные книги…

Барон Фальц-Фейн слушает! (На вилле «Аскания-Нова».)

Фотография автора. 2005 г. Публикуется впервые

Однако не всё так однозначно было в его жизни. Он часто размышлял над людской чёрствостью.

– Меня никто здесь не понимает – ну, зачем ты помогаешь России, даришь ей такие дорогие подарки?! Ведь твою семью лишили всех богатств, бабушку расстреляли, отец умер в эмиграции, твоя семья и ты сам приняли столько лишений…

Это же другая Россия, и другие люди, – отвечаю им, я просто переворачиваю страницу. И всё».

Но были обиды, что засели в памяти как занозы. И одна из них особенно болезненна. Так уж вышло, что идея перезахоронения праха Фёдора Шаляпина пришла в голову его другу писателю Юлиану Семёнову (вместе с ним они создали Международный комитет по поиску Янтарной комнаты), а затем стала и его, барона Фальц-Фейна. Сколько было треволнений, переговоров: с сыном певца Фёдором Фёдоровичем Шаляпиным, с советскими властями, с тогдашним мэром Парижа Жаком Шираком, сколько усилий положено на то, чтобы человеческая и историческая справедливость восторжествовала. А его, главное действующее лицо и вдохновителя этой гуманной акции, попросту забыли пригласить в Москву! Как это до обидного по-русски! Он узнал из газет в Монте-Карло, где гостил у дочери, что прах великого певца предан родной земле в Москве, на Новодевичьем кладбище. К горечи обиды примешивалась и радость: его усилия не обратились сиюминутной суетой, это работа на вечность.

Друг барона князь Георг Юрьевский, правнук императора Александра II (слева), и Александр Пушкин, бельгийский праправнук поэта, изучают фамильное древо.

Фотография автора. 2008 г. Публикуется впервые

Возмущала Эдуарда Александровича явная историческая несправедливость – Светлейшего князя Георга Юрьевского, живущего в Швейцарии, официально не признают наследником царского рода.

– Какой он Юрьевский?! Он – настоящий Романов! Правнук Александра II! Что за глупость придумали: Катя Долгорукова – морганатическая жена? Да князья Долгоруковы куда древнее Романовых! И забывают: император Александр II венчался на княжне Екатерине Долгоруковой (о, какая то была любовь!) и даровал ей титул Светлейшей княгини Юрьевской.

Огорчало барона и то, что его молодой друг, Светлейший князь, почти не знает русского языка.

– Русские люди с историческими фамилиями должны говорить по-русски!

Не скрывал своей досады и на Дмитрия Набокова, сына писателя. Вообще-то с Набоковыми Фальц-Фейны всегда дружили и даже состояли в близком родстве.

– Нет, с Дмитрием я теперь не дружу. Зачем он отдал книги своего отца на «Сотбис»?! Почему не подарил России?

Все деньги, что поступали от продажи сувениров (у барона в Вадуце два сувенирных магазина), он привык делить на две равные части: одну – для России, вторую – для себя и дочери.