Три века с Пушкиным. Странствия рукописей и реликвий

«Жениться! – думал африканец, – зачем же нет? Ужели суждено провести мне жизнь в одиночестве и не знать лучших наслаждений и священнейших обязанностей человека потому только, что я родился под пятнадцатым градусом?»

Но сердце красавицы-гречанки Евдокии не свободно: она влюблена во флотского поручика Кайсарова. И за Абрама Ганнибала замуж не собиралась, «понеже, как говорила она, арап и не нашей породы». Отец посчитал это женским капризом и настоял-таки на венчании с царским арапом. «А жених хоть и черён, да роду непростого» – верно, так убеждал он своенравную дочь. И назидательно добавляя, что «он сын арапского салтана».

А может, слышала бедная невеста и другие увещевания.

Александр Пушкин:

«Не он (Корсаков. – Л.Ч.) первый, не он последний воротился из неметчины на святую Русь скоморохом. Чему там научаются наши дети? Шаркать, болтать Бог весть на каком наречии, не почитать старших да волочиться за чужими жёнами. Изо всех молодых людей, воспитанных в чужих краях (прости Господи), царский арап всех более на человека походит».

Наверно, как и в романе, кручинились родные, что отдают милую Дуняшу «в когти чёрному диаволу». Да и жениха Абрама Петровича страшили превратности грядущей женитьбы – возможно, именно так отговаривали его приятели от близкой свадьбы.

Александр Пушкин:

«С твоим ли пылким, задумчивым и подозрительным характером, с твоим сплющенным носом, вздутыми губами, с этой шершавой шерстью броситься во все опасности женитьбы?..»

Евдокия сумела по-женски отомстить нежеланному и пугавшему её жениху: накануне свадьбы отдалась любимому поручику…

А в феврале 1731-го в ещё строившейся церкви Святых Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы Абрам Ганнибал венчался с красавицей Евдокией. Ровно за сто лет до свадьбы Александра Пушкина с Наталией Гончаровой!

Как жениться задумал царский арап,
Меж боярынь арап похаживает,
На боярышен арап поглядывает.
Что выбрал арап себе сударушку,
Чёрный ворон белую лебёдушку.
А как он арап чернешенек,
А она-то душа белешенька.

Этот незаконченный набросок, схожий по строю с напевной русской песней, написан Пушкиным в Михайловском, когда поэт собирал для будущего романа о прадеде семейные предания.

…Спустя месяц после свадьбы Абрам Ганнибал со своей «белой лебёдушкой» уезжает в Пернов (ныне – эстонский город Пярну). Инженер-капитану Ганнибалу вменялось в обязанность обучать черчению и математике кондукторов.

То ли не выказывал Абрам Петрович к жене нежных чувств, то ли ей наскучила жизнь в захолустном городке, но стала Евдокия захаживать к одной мещанке Моор, по прозвищу Морша. В доме у приятельницы она и познакомилась с Яковом Шишковым, молодым кондуктором, – одним из тех, кого обучал точным наукам её темнокожий муж. Ранней весной, в воскресенье (во время Великого поста!), у Морши собрались гости. Развлекались они карточной игрой «в короли», и «когда он, Шишков, король был, то ей, капитанше, наложил, чтоб она его целовала, что капитанша и учинила».

Муж днями пропадал на службе, и тогда Евдокия Андреевна, пользуясь счастливыми для нее обстоятельствами, через писаря Тимофеева зазывала к себе Шишкова. Тот клялся красавице-капитанше в вечной любви: «Я тебя люблю всем сердцем». Евдокия с жадностью внимала признаниям; от тех страстных слов пробежала искра: «любление пошло». И длилось оно целый год!

Столь интимные нюансы открылись благодаря пытливости некоего Опатовича, в конце века XIX «раскопавшего» в архиве духовной консистории бракоразводное дело царского арапа. Тогда-то и «всплыли» многие пикантные подробности и суровые последствия супружеской измены.

Через положенный после свадьбы срок Евдокия разрешилась от бремени: родилась здоровая и крепкая девочка, но к ужасу молодого отца… белокурая и белокожая. Значит, жена изменяла ему и до замужества! Но самое худшее слышать, как обыватели взахлёб обсуждают диковинную новость, да заодно и порочную связь капитанши с Шишковым.

Правда, по времени появления на свет девочка могла быть как дочерью флотского поручика Кайсарова, так и дочерью самого Ганнибала. Но сплетни, но слухи…