Три вещи, которые нужно знать о ракетах. Дневник девушки книготорговца

Я смахнула с глаз слезы и беспокойно поерзала в кресле. Я еще даже не уехала, но уже представляла, каково будет проснуться в доме родителей, в своей детской комнате, вдали от Юана без каких-либо доказательств того, что моя прежняя жизнь мне не приснилась. Эта мысль настолько угнетала, что вынести ее было невозможно. Уже сейчас Бостон вызывал неприязнь, мне претило думать о том, что его улицы, горожане и загазованный воздух вскоре станут для меня реальнее, чем извилистые проселочные дороги Галлоуэя, колоритные жители Уигтауна и чистый морской воздух. Разлука с Юаном уже казалась невыносимой, хотя он все еще сидел прямо передо мной, по другую сторону стола.

– Лиса, может, ты все-таки позавтракаешь? – Юан внимательно смотрел на меня своими голубыми глазами, улыбался и надеялся, что я отвечу тем же.

И как ему удавалось оставаться таким невозмутимым и спокойным? Какая-то эгоистичная часть меня хотела, чтобы он потерял самообладание, почувствовал, что стоит мне уехать – и мир уже никогда не будет таким прекрасным. В то время как меня одолевала вселенская тоска, Юан, казалось, испытывал лишь тихое беспокойство. Я была погружена в глубокое отчаяние, а он – раздражающе безмятежен, что окончательно выбивало меня из колеи.

– Все будет хорошо, Джесси, я обещаю. – Юан потянулся ко мне через стол, и я ощутила теплое прикосновение его руки.

– Откуда ты знаешь?

Сойдясь во мнении, что нам стоит некоторое время пожить раздельно, мы с Юаном также решили не разговаривать вплоть до того момента, когда он «появится у меня на пороге». Это была моя идея, и в тот момент, когда она пришла мне в голову, она казалась вполне уместной. Если мои обширные знания в области исторического кинематографа хоть чему-то меня научили, так это тому, что мужчинам нужна возможность совершать геройские поступки, и вот теперь Юану выпал шанс. Однако, когда я очутилась вне безопасных стен Книжного, в аэропорту, в холодном и жестком кресле кофейни, в одном шаге от того, чтобы потерять Юана, мой план перестал казаться мне гениальным стратегическим маневром, теперь я считала, что устроила нелепую авантюру. Мысли сейчас были заняты лишь тем, как приятно ощущать тепло его рук, и тем, что, возможно, я чувствую это в последний раз.

Юан пожал плечами, и уголки его губ дрогнули. Он старался не рассмеяться:

– Просто знаю. С нами все будет в порядке. Честно.

Дело было даже не в том, что он радовался моему отъезду. Его не столько беспокоили собственные чувства, сколько веселил мой мелодраматичный выплеск эмоций. Мне следовало сдержать слезы, вот только я не знала, где находится клапан, перекрыв который можно их остановить.

– Ты не обязан мне ничего обещать, – ответила я. В храброй попытке взять себя в руки я улыбнулась. – Я хочу, чтобы ты разобрался, чего ты на самом деле хочешь. Что бы это ни было.

– Джесси, ты опоздаешь, если сейчас не пойдешь на посадку, – мягко напомнил Юан.

Я заставила себя встать и посмотрела на него. Он обнял меня. Я знала, что совершаю ошибку. Что если мы доведем задуманное до конца, то я его больше никогда не увижу.

В кресле самолета было тесно и неудобно, но мне было все равно – я просто сидела, уставившись в пустоту. Я не слышала ни рева двигателей, ни болтовни сидящей рядом женщины. Тоска и горечь заглушали все окружающие звуки. Как, столько пережив, я дошла до этого?

Мой прошлый отъезд из Уигтауна был наполнен ощущением счастья. Я думала о волшебной атмосфере фестиваля, о череде удивительных событий, которые привели меня к Юану, и о нити, которая тесно связывала меня с ним и с Галлоуэем. Тогда мне было грустно уезжать, но в глубине души крылось что-то необъяснимое и загадочное, и я знала, что еще вернусь.

Теперь же я не чувствовала былой уверенности. Не чувствовала той сладостной связи с чем-то таинственным и сокровенным. Мне казалось, что моя жизнь погрузилась в хаос и полностью вышла из-под контроля. Не только моя судьба, но и мое сердце отныне было мне неподвластно. Мое будущее оказалось не в руках моего собственного воображения или зорких духов Уигтауна, а в дрожащих от сомнений ладонях Юана.

Турбулентность застала меня врасплох. Всякий раз, попадая в воздушную яму, я начинала думать, что вот-вот умру. Любая незначительная тряска казалось мне финальной точкой моего путешествия. Я больше ничего не решала, и невидимый щит больше не ограждал меня от опасностей. Лишившись цели, я чувствовала себя уязвимой. Отныне всем руководил случай. Самолет снова тряхнуло, и я невольно схватила за руку свою соседку, которая тут же отпрянула. Извинившись, я уставилась прямо перед собой. Затрещали динамики системы оповещения пассажиров, и стюардесса отрывистым голосом попросила всех вернуться на свои места. Я так отчаянно вцепилась в подлокотники, что костяшки пальцев побелели. Я приготовилась к худшему.