Три вещи, которые нужно знать о ракетах. Дневник девушки книготорговца

Закончив свою непродолжительную речь, она, шурша широким подолом мантии, исчезла в проеме боковой двери так же быстро, как и появилась. Судебный пристав, совсем непохожий на того, что мы видели в видеоролике, встал, окинув зал устрашающим взглядом, и велел нам посмотреть на свои номера. Я будто оказалась в закусочной и держала в руках номер заказа, готовясь предъявить его на кассе. Происходящее напоминало лотерею, только наоборот. Те, чей номер не называли, могли идти домой. А вот остальным грозило торчать в зале суда до конца процесса, который мог запросто продлиться несколько дней, недель, а то и месяцев.

Мне отчаянно хотелось достать телефон и прослушать сообщение. Я пошарила рукой в кармане и нащупала его. Взглянула на экран. Звонили с незнакомого номера. Меня снова замутило.

– Сто два, шестьсот восемьдесят семь, двести два, двести шесть, двадцать девять, восемь, тридцать шесть… – хмуро, растягивая слова, говорил пристав.

У меня был номер 304. Не бывает, чтобы всегда везло.

– …восемьдесят семь, сто пятнадцать, триста четыре…

Я присоединилась к другим присяжным, которые просачивались в длинный, ярко освещенный коридор. Когда мы завернули за угол, я достала из кармана телефон и попыталась незаметно проверить голосовую почту. Пригнув голову, я приложила телефон к уху и спряталась за спиной присяжного, шагавшего впереди меня.

«У вас одно голосовое сообщение. Чтобы прослушать, нажмите “1”», – отчеканил мне в ухо голос автоответчика. Да, я в курсе, что у меня новое голосовое сообщение, почему нельзя прослушать его сразу? Разве так не было бы проще? Ведь, в конце концов, эта функция придумана для того, чтобы сделать жизнь комфортнее. Нажмите «1», отсканируйте сетчатку глаза, пройдите в ту комнату, посмотрите на свой номер, покиньте страну, сюда можно, сюда нельзя. Одни системы усложняют другие системы.

Нам было велено ждать перед массивными деревянными дверями. Я тут же отошла в другой конец коридора, подальше от назойливого взгляда судебного пристава. Наугад ткнула пальцем в какую-то кнопку и, к счастью, попала в нужную.

«Здравствуйте, Джессика, – говорилось в сообщении, – это Бонни из агентства ускоренной выдачи виз. Мы только что получили назад вашу заявку, и, к сожалению, я вынуждена сообщить, что ее отклонили».

Телефон выскользнул из рук и приземлился на застеленный ковролином пол. Я чувствовала себя гладиатором, над которым противник заносит меч для решающего удара. Мне хотелось лечь на пол и скукожиться, растаять, исчезнуть. Я представляла, как превращаюсь в лужицу, стекаю по ножкам пластиковых стульев, по покрытым штукатуркой стенам и впитываюсь в землю.

Когда мы гуськом прошли в зал суда и расселись на расставленные в несколько рядов стулья, нам объяснили, что коллегии предстояло рассматривать дело об убийстве. Это означало, что, вероятно, нам потребуется являться в суд на протяжении нескольких недель, а то и месяцев. Однако теперь это уже не имело значения. Да и что вообще могло иметь значение? У меня больше не было ни единого шанса вернуться к Юану. По щекам катились слезы. Ком подступил к горлу, я и глазом не успела моргнуть, как начала захлебываться от рыданий. Я, сдержанная уроженка Новой Англии, устроила истерику у всех на виду.

Судья скептически глядела на меня, пока я, зареванная, стояла перед ней, с трудом выговаривая слова.

– Вы можете выполнять обязанности присяжного заседателя?

– Да.

– Вы в состоянии судить непредвзято?

– Нет.

– Почему?

– Мне отказали в визе. – Захлебываясь слезами, я едва могла выдавить из себя несколько слов.

Судья попросила меня покинуть зал суда. Присяжные смотрели на меня в недоумении. Один оглядел меня с ног до головы, словно говоря: «Слезы не помогут тебе отвертеться, дорогуша».

За дверью меня встретил судебный пристав.

– В чем дело, что-то случилось? – спросил он на удивление сочувственным тоном.

– Я только что узнала, что мне отказали в визе…

Я сделала глубокий вдох животом – мой инструктор по йоге мог бы мной гордиться. Нужно было успокоиться.

Пристав похлопал меня по плечу:

– Поезжайте домой. – Он взял у меня из рук бумажку с номером и заверил ее, поставив на ней штамп. – Можете считать свои обязанности выполненными на сегодня.

Сквозь всхлипы мне удалось выдавить из себя улыбку. Вся моя жизнь рушилась на глазах, зато я официально отбыла свой срок в роли присяжного всего за день. Возможно, обмен был не равноценный, но все же нет худа без добра.

50