Три вещи, которые нужно знать о ракетах. Дневник девушки книготорговца

Я попала в группу «Зеленый – желтый – красный». По всей видимости, это означало, что при первых признаках напряженности я сразу же включала режим решения проблем и старалась сделать все возможное, лишь бы избежать дальнейшего развития конфликта путем решения первоочередных задач.

Затем, если «зеленый» подход не срабатывал, согласно результатам тестирования, я переходила в «желтый» режим и начинала игнорировать любые признаки конфликта в надежде, что он исчезнет сам собой. Если же обстановка оставалась накаленной, я переходила в «красный» режим и отчаянно боролась за свои интересы до самого конца. Помню, я взглянула на свои результаты, не без гордости узнавая в них себя. Меня переполняло чувство удовлетворения сродни тому, что чувствуешь, встречая давно потерянного родственника или впервые увидев свое отражение в чистом зеркале – словно мои предположения о себе самой подтвердились.

Большинство людей из моей команды попали в категорию «Красный – желтый – зеленый», и это означало, что, если бы кто-то без спроса позаимствовал их степлер, первым делом они бы начали ругаться, желая вернуть его назад. Подумать только, каким полезным этот тест мог оказаться для пар на первом свидании! Юан, который, как я предположила, относился к категории «Желтый – зеленый – красный», вероятно, не стал бы никому говорить, что у него были какие-то неприятности со степлером, и просто пошел бы искать другой.

Повисшее в фургоне молчание давило все сильнее, грозя достичь оглушительного крещендо, и тут мне в голову пришла мысль о том, что я, возможно, знаю Юана совсем не так хорошо, как мне казалось. Во время фестиваля я видела его только тогда, когда он сам этого хотел. Теперь же мы все время были рядом и не могли скрыть друг от друга ни одной перемены настроения, ни одной зазубрины своего характера. Все было на виду. Мы увидели друг друга с новой и, возможно, менее романтичной стороны, но тем более трогательно было наблюдать, как раскрываются новые грани личности любимого человека. Юан смотрел на дорогу, а я вглядывалась в его задумчивое лицо, гадая, согласен ли он с этим.

Фургон продолжал нестись вперед, а я смотрела на свое искаженное, расплывчатое отражение в стекле, думая о том, действительно ли самоанализ помогает изменить жизнь к лучшему. Взять хотя бы Волшебницу Шалот: в тот самый миг, когда она смогла что-то разглядеть, «разбилось зеркало, звеня», и она воскликнула: «Беда! Проклятье ждет меня!». А после умерла в одиночестве. С разбитым сердцем.

У Юана запищал телефон. Он взглянул на него, но тот лежал слишком далеко, на сиденье между нами.

– Слушай, можешь ответить? – попросил он меня. – Скажешь мне, что там? Надеюсь, он прислал более подробные инструкции.

Я неохотно взяла телефон и увидела на экране надпись «1 новое сообщение».

– Ну что там? – Юан взглянул на меня.

«Я тоже думаю о тебе, дорогой, целую». У меня внутри что-то оборвалось. Я заерзала, не зная, как реагировать.

– Кажется, это не продавец книг. – Я протянула ему телефон.

Торопливо взглянув на экран, Юан перевел на меня встревоженный взгляд:

– О-о, э-э… нет, это определенно не он.

Я пожалела, что прочитала сообщение. Что все это значило – «я тоже думаю о тебе»? И кто стал бы называть Юана «дорогим», да еще прибавлять к этому слово «целую»? Каким бы невинным ни было это сообщение, оно намертво врезалось мне в мозг, и я была не в силах выкинуть из головы мысли о произошедшем, словно «проклятое пятно» сомнений, которое безуспешно гнала прочь леди Макбет.

Юан свернул на узкую дорогу и сбавил скорость. Он высматривал номер дома.

– Так кто это был? – спросила я, перебарывая неловкость. Не сочтет ли он мой вопрос за бестактность? Мы прекрасно провели последние три дня, и мне совсем не хотелось, чтобы он решил, будто у меня паранойя.

– Моя бывшая, – ответил Юан и остановил машину.

Я ждала более подробных объяснений, но их не последовало.

– Ты с ней переписываешься? Вы до сих пор дружите?

– Нет, вообще-то не особо.

Навигатор громко и четко возвестил о том, что мы «достигли места назначения». Сердце гулко стучало у меня в груди.

– Я лишь хотел убедиться, что с ней все в порядке, – добавил Юан, не выказывая никаких признаков обеспокоенности.

– С чего бы ей быть не в порядке?

– Потому что ты приехала.

Я вылезла из фургона вслед за Юаном, и мы пошли к дому. Было уже темно, и падающий из окон свет помогал нам не оступиться, пока мы поднимались по ступенькам крыльца. Адреналин ударил в кровь, а желудок исполнял сальто-мортале. Я очень надеялась, что человек, решивший сегодня продать книги, не откроет нам дверь. Мне нужны были ответы.

– Слушай, Джесси, она бросила меня много лет назад. Это не важно.

– Ладно, – выдохнула я, но мой мозг не оставлял попыток восполнить недостающий кусочек мозаики. – Но с чего бы ей расстраиваться?

– Не знаю. Это ее не касается. Да и вообще никого не касается.

– Погоди. – Внезапно количество роящихся в моей голове вопросов удвоилось. – В каком смысле «никого не касается»?

– Ну с какой стати я должен рассказывать ей или кому-либо еще, что ты решила ко мне переехать?