Три войны России с Украиной

Одновременно с позорным для страны выдворением грузин Россия в пику Грузии демонстративно открыла границу для поставок вина и коньяка из Абхазии. Как сообщало официальное информагентство ИТАР-ТАСС[347], глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко разрешил (разумеется, после одобрения на самом верху) поставки 10 видов вина и коньяка «Айнар», добавив, однако, что у абхазских виноделов нет своего винограда и поэтому они работают на импортном сырье.

Но и этого «миротворцу» Путину показалось мало для того, чтобы продемонстрировать молодой грузинской демократии — кто на постсоветском пространстве хозяин. В 2007 г. российские военные, дислоцированные на территории Грузии, принялись вступать в открытые столкновения с грузинскими полицейскими. Так, 30 октября 2007 г.[348], по словам командующего Коллективными силами СНГ по поддержанию мира (КСПМ) в зоне грузино-абхазского конфликта генерал-майора Сергея Чабана, группа российских военных, патрулировавшая нижнюю часть Гальского района (Абхазия), а также Зугдидский район (Грузия), задержала и разоружила пятерых грузинских полицейских, угрожавших оружием: «Севернее устья реки Ингури к месту нахождения патруля прибыло должностное лицо МВД Грузии, майор Хурция, который на повышенных тонах, с использованием нецензурных выражений высказал угрозы сжечь БТР миротворцев и расстрелять российских военнослужащих. Он угрожал в том числе применением гранатометов». К тому, что весь мир хорошо осведомлен о горячности горских народов, в том числе грузин, которую они склонны проявлять в конфликтных случаях, следует добавить только одно: грузинские полицейские были вправе проявлять какие угодно природные качества, находясь на своей собственной территории. Это российские военные нарушали все нормы международного права, применив силу на территории независимого государства, которое к тому же отказало им в праве здесь находиться. Кремль изо всех сил затягивал процесс вывода войск, готовясь к их незаконному применению на чужой территории.

Однако чего же добилась Россия в этом конфликте? Неофициальной (и то — до поры до времени) причиной грубого вмешательства в чужие дела стала необходимость защиты российских границ от продвижения НАТО — оправдание, которое Путин, апробировав в Грузии, использовал затем при вторжении в Украину.

Необходимость защиты российских границ от продвижения НАТО — оправдание, которое Путин, апробировав в Грузии, использовал затем при вторжении в Украину.

На самом деле Грузия при Саакашвили не скрывала намерений построения государства цивилизованного, европейского образца. Но это, однако, совершенно не означало, что эта страна собиралась предоставить свою территорию для размещения подразделений НАТО. Но европейский вектор развития Грузии, Украины и других соседних государств действительно представляет настоящую угрозу для России: Путину выгодно, чтобы соседи России оставались не развитыми, отсталыми государствами, целиком зависящими от доброй воли и поставок энергоносителей своего «большого брата». Поэтому Кремль и принялся сначала пугать внутреннюю оппозицию угрозой со стороны НАТО, а потом был вынужден употребить этот тезис и в общении с Западом.

Но удалось ли России остановить движение Грузии и других соседей в западном направлении и, таким образом, застраховать себя от потенциальной угрозы со стороны НАТО? Ни в коем случае: новый президент Грузии Георгий Маргвелашвили на своей инаугурации 17 ноября 2013 г. заявил, что сменой власти в Грузии «завершился постсоветский период» и началось строительство «новой европейской культуры», а также пообещал развивать сотрудничество с США и Европой[349]. Поддержав силой сепаратистов Абхазии и Южной Осетии, Россия добилась только одного: увеличения затрат федерального бюджета на спонсирование двух промосковских режимов, независимость которых к тому же никто фактически не признал.

«После России (2008 г.) Абхазию и Южную Осетию признали только Никарагуа, Венесуэла и Науру. Таким образом, две республики стали дальше от Грузии. Однако они сидят на игле российской финансовой помощи: в Абхазии две трети бюджета формируются трансфертами из России, в Южной Осетии — больше 90 %»[350].