Три войны России с Украиной

«Я уже человек старый, и могу вам сказать, что всю жизнь работаю на стройке: пишу, учу, говорю. Но таков наш путь. Будьте готовы к тому, что всю трудовую жизнь вы этому посвятите. / Формально реформы вам удастся провести за пять лет. Но для того, чтобы изменить структуры сознания, вам понадобится больше времени. / Но вы сможете, оглянувшись назад, сказать: «Мы построили новую Украину». Понимаете, как мне тяжело в мои годы оглядываться назад и видеть, что пока что мы ничего не построили. / И мы вместо того, чтобы строить будущее, постоянно боремся с прошлым. Перед вами же сейчас открыты замечательные перспективы, продолжайте действовать»[439].

…В течение 2014–2015 гг., пока Украина фактически в одиночку пыталась справиться с экономическими проблемами, международная коалиция с участием России (значит, все-таки имеет отношение к «внутриукраинскому» конфликту?) разрабатывала планы мирного урегулирования на юго-востоке страны. В результате достигнутых в Минске в сентябре 2014 г. соглашений удалось ненадолго остановить кровопролитие, но затем противостояние продолжилось. Тупиковость ситуации заключалась в том, что сепаратисты требовали, с одной стороны, предоставить им максимальную независимость от Киева, а, с другой стороны, настаивали на том, чтобы тот же Киев обеспечивал их безбедное существование: выплачивал пенсии, поставлял электроэнергию, газ и воду. Жители этих регионов с глубоко советских времен привыкли к дотационному существованию, и в новых условиях привычно рассчитывали на поступления из Киева. Но в XXI в. изменилась не только геополитическая ситуация: добыча угля на шахтах Донбасса потеряла свою актуальность, производства постепенно закрывались одно за другим. А люди оставались и требовали средств к существованию. И Киев, надо заметить, с самого начала противостояния не отказывался от таких своих обязательств в отношении юго-востока. Но взамен справедливо рассчитывал на соответствие местной жизни украинскому законодательству. Киев, в частности, настаивал на проведении местных выборов по украинским законам. И когда Верховная Рада признала неконтролируемые территории Донбасса оккупированными и приняла поправки, согласно которым особый статус региона вступал в силу только после вывода всех «незаконных вооруженных формирований и военной техники», Кремль тут же назвал решения Рады срывом Минских соглашений.

К слову, президентский закон «Об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» был принят после сентябрьских 2014 г. переговоров в Минске: в него вошли положения о праве на самоопределение с языком общения, амнистии на юго-востоке, введении на три года в «некоторых районах» Донецкой и Луганской областей особого порядка местного самоуправления. Но на практике закон не удалось применить, и произошло это не по вине Киева: это сепаратисты при поддержке Москвы не желали ограничиваться уже захваченными территориями. Постоянно шантажируя Киев угрозой нового наступления, они уже после заключения Минских соглашений в сентябре 2014 г. захватили аэропорт в Донецке, Дебальцево и еще ряд населенных пунктов.