Три возраста. Социолитературный нарратив

Среди членов Совета запомнились мне выступления Н.С. Леонова, отличавшиеся большой основательностью и доказательностью. Его частые выступления в последующие годы в средствах массовой информации (по телевидению особенно) вызывали всегда повышенный интерес у многочисленной аудитории.

Мне много и довольно часто в годы работы в Институте социологических исследований АН СССР приходилось встречаться с учеными из других стран на всемирных социологических конгрессах, международных симпозиумах и конференциях. И всегда, участвуя в дискуссиях, я руководствовался интересами своего Отечества и чувствовал себя его полномочным представителем. Бывали случаи, когда некоторые члены официальных научных делегаций пытались реализовать свои личные амбиции в первую очередь, не очень интересуясь тем, как это соотносится с нашей общей позицией и согласованной точкой зрения. Но это были единицы, и они не делали погоды, хотя на Западе их, как правило, замечали и привечали.

Сегодня ситуация изменилась и появились люди, для которых имидж страны не является абсолютным приоритетом, которые позволяют себе выражение «эта страна». Я однажды удивился, услышав в аэропорту Шереметьево, как один известный социолог (в том числе известный и в советские времена) сказал: «Я в этой стране больше трех месяцев находиться не могу». Конечно, это весьма печально. Но это так.

Вспоминаю, в июне 1977 года мне было поручено возглавить делегацию советских ученых на Международной научной конференции по социалистическому образу жизни.

Вот что об этом писал журнал «Социологические исследования»:

«В июне 1977 г. в Польской Народной Республике проходила международная научная конференция по теме „Теоретические и методологические проблемы исследования социалистического образа жизни“, организованная проблемной комиссией академий наук социалистических стран „Эволюция социальной структуры социалистического общества. Социальное планирование и прогнозирование“. В работе участвовали ученые Польши, Советского Союза, Чехословакии, Германской Демократической Республики, Венгрии, Румынии, Болгарии. Обсуждались следующие вопросы:

• образ жизни как категория исторического материализма;

• объективные и субъективные аспекты образа жизни;

• критика буржуазных концепций образа жизни;

• экономические и социальные детерминанты образа жизни;

• показатели образа жизни;

• вторичный анализ в исследованиях образа жизни.

С основными докладами выступили: С. Видершпиль, Я. Щепаньски, А. Сициньски, 3. Суфин, Л. Бескид (ПНР); А.С. Ципко, В.Н. Иванов, В.Д. Патрушев, Л.А. Гордон, Б.А. Бабин (СССР); Б. Филипцова, Я. Витечкова (ЧССР); С. Стойка, Ф. Ардкиентина (СРР); X. Лашинский (ГДР).

Обсуждение докладов показало принципиальное совпадение подхода участников конференции к решению большинства актуальных проблем развития социалистического образа жизни. Наряду с этим выявилось разное понимание таких категорий, как „качество жизни“, „стиль жизни“, „деятельность“ и некоторых других.

Участники конференции пришли к выводу, что единая система показателей социалистического образа жизни может быть выработана лишь на основе дальнейших совместных исследований. В принятых конференцией рекомендациях отмечена необходимость регулярного обмена информацией о проводимых исследованиях и их результатах.

Следующую встречу, посвященную проблемам методологии и методики исследования социалистического образа жизни, решено провести в 1978 г. в Москве»[11].

Имея доступ к различной информации, встречаясь с учеными из социалистических стран, я обратил внимание на то, что в идеологическом плане последние настроены более «плюралистично», чем наши. Своими наблюдениями я поделился как-то с работавшим в Институте бывшим крупным партийным работником П.И. Капыриным. Спустя какое-то время он предложил мне написать совместно книгу о современном понимании интернационализма и патриотизма. Я согласился. Книга была включена в план изданий Института. Предстояло определить ответственного редактора и попросить кого-то из маститых ученых стать ее рецензентом. П.И. Капырин предложил в качестве ответственного редактора члена-корреспондента АН СССР Ц.А. Степаняна, а в качестве рецензента – члена-корреспондента В.С. Кружкова. Так состоялось мое знакомство и с тем, и с другим.

Ц.А. Степанян к работе нашей с П.И. Капыриным отнесся с большим доверием. Рукопись прочитал быстро и подписал. В.С. Кружков проявил большую осторожность. Особенно в отношении весьма объемной главы, где мы критиковали маоизм. Под его давлением кое-какие формулировки пришлось уточнить. И вдруг рукопись запросили в отдел пропаганды ЦК КПСС. П.И. Капырин отнес ее туда. Недели через две она была возвращена нам с категорическим требованием главу по маоизму исключить вообще. Что мы и сделали. Книга вышла в весьма «облегченном» виде. Но мои контакты с В.С. Кружковым внезапно для меня участились в совершенно неожиданном для меня ключе.