Три всполоха в священном гроте

За прошедшую сотню лет волнения, поднимаемые во имя тех или иных претендентов на престол, вспыхивали четырежды. Два из них поднимались под изящным гербом Аргастов – розой, пронзенной мечом. Каким-то чудом мятежный род не был истреблен полностью, однако последний заговор стоил жизни всем родичам Лилиан. Она оставалась единственной законной наследницей.

И Хейан Камт собирался посадить ее на трон.

Сон ей сегодня снился удивительный. Такой яркий и живой. В памяти запечатлелась водная гладь, покрытая туманом, прорезающий ее нос лодки, брызги, летящие с весла в лицо, и скрип уключин. Было в этом что-то будоражащее и манящее. Так что каждый раз, когда они проезжали возле рек, Лайне хотелось прямо сейчас найти на берегу лодку и покататься.

Ее экипаж не добрался до Каны, а остановился в Роденкриде. Когда-то неизвестный городок на южном тракте превратился в одно из священных мест луны и летнюю императорскую резиденцию. Здесь, неподалеку от огромного парка и путевого дворца, находилась скромная усадьба герцогов Аргаст. Когда-то им принадлежал местный замок с длинной крепостной стеной. Но после взрыва, уничтожившего династию Киневардов и всю стену, кроме одной башни, земля, освященная луной, перешла в распоряжение короны. Аргастам остался небольшой участок, где построили дом. В нем и появилась на свет Лилиан, нынешняя хозяйка этой земли и единственная наследница титула.

Лайной ее называл когда-то дедушка. Родители почти не сокращали изящное имя. Тем не менее, попав в пансион ордена Лилейника, она попросила всех товарок¹ называть ее Лайна. Старое имя осталось в другой жизни, а его близость к названию ордена казалась насмешкой. Начальница пансиона не понимала этого стремления, но после вдумчивого разговора с воспитанницей – одобрила. И когда Лилиан переехала в Хадри, главную резиденцию ордена, то окончательно превратилась в сестру Лайну.

Высокий прихрамывающий сторож распахнул ворота перед экипажем, а молодая герцогиня уже выбралась наружу.

– До дома сама дойду, – с улыбкой крикнула она сопровождающей ее экономке. – Вещи в мою комнату, хорошо?

И, не дожидаясь ответа, Лайна уже поднималась по склону холма, располагающегося слева от ворот. В детстве она считала, что подняться сюда значит встретиться взглядом с лесом. Лес простирался к востоку от усадьбы, пряча за собой рассветы, высокий, темный и безграничный. Хотя часть их сада заполняли такие же сосновые деревья, под сенью которых чахли травы и блуждали запахи сырости, но они казались родными. Лес, угрюмо качающийся под сильными восточными ветрами, олицетворял собой нечто безликое и оттого непостижимое.

Когда Лайна выросла, она определила для себя, что весь этот страх просто следствие заботы няни. Шустрая девочка, бегающая по всему саду, вполне могла перелезть через ограду. А страх перед какими-то удивительными явлениями влиял на нее больше страха перед наказанием. И все же, стоя сейчас на холме и глядя в невидимые глаза леса, Лайна почтительно склонила голову. Высокие стволы, сливающиеся в сплошную темно-коричневую стену, остались чем-то величественным и непостижимым.

Когда она спустилась с холма и вернулась в здание, экономка и сторож уже успели уйти куда-то внутрь. Лайна медленно прошагала в обеденную залу: столы сверкали чистотой, но вокруг них – ни души. Две дверцы вели на кухню, более живую, ведь здесь лежали какие-то тряпки и свертки. Но снова – никого. Герцогиню Аргаст ждали в столице, в особняке Сегардов, а вовсе не в Роденкриде. В поместье за умеренную плату могли разместиться богатые гости, но приезжали они только в праздничные недели, посвященные луне. Тогда здесь было много слуг и суеты. Но не сейчас.

Лайна поднялась на второй этаж, где под более высокими потолками шаги звучали особенно гулко. Она тронула ручку высокой двери, ведущей в бальную залу, совершенно пустую. Лишь в углу стоял рояль, в другом – пара стульев, да спускались с окон величественные занавеси – темно-синие с золотыми узорами.

Когда-то здесь постоянно звучала музыка, кружились пары. Но после жуткой ночи, когда убили императрицу и ее первого советника, над Аргастами нависла пугающая туча. Мать и отец ходили нервные, бледные, не принимали гостей и регулярно ездили на допросы в главное управление имперской службы безопасности. Маленькая Лилиан в такие дни забивалась в свою комнату и молилась, чтоб родители вернулись домой.

Она знала, что Ференца и Лорина Сегардов арестовали, что город наводнили солдаты, что среди слуг идут самые небывалые сплетни, а над дворцом даже посреди ночи рдеет шатер розово-бордового цвета и блестят искры магической энергии. Лилиан много раз пыталась расспрашивать мать. Та качала головой и твердила, мол, это ошибка. Скоро все поймут, что Аргасты невиновны. В то же время в их окна начали лететь камни. Народ открыто возмущался, почему изменников и заговорщиков ещё не арестовали.