Три встречи в Париже

— Где с душой, а где и без. Вот бывают дома и дома — хоть дворцы, хоть коробки, без разницы. Они просто есть, они ни о чем не расскажут, и ты их не замечаешь. А бывают дома, которые что-то видели, что-то знают. Они могут сразу и не открыть своих тайн. Но по одной их… физиономии, что ли?.. понятно, что им есть о чем поведать. Так вот, в Париже все дома — такие.

— Мистика какая-то, — поморщилась подруга. — Ты что, мракобесием увлеклась?

— Да ничем не увлеклась я! Просто говорю про то, что чувствую! Вот поедешь в Париж и поймешь.

— Поеду или нет — кто его знает… — вздохнула Настя. — А в одежде от-кутюр вообще не ходят?

— Нет, не ходят.

— А магазины шикарные? Ты в них была?

Похоже, Настя упорно не желала слушать про тот город, который я видела. Ее по-прежнему интересовал Париж рекламный, легендарный, растиражированный… Тот Париж, который не во Франции, а в умах наших сограждан.

— Ну зачем мне шикарные магазины? Я же не олигарх. Какой смысл рассматривать товар, который я все равно не смогу купить? Но если уж так нравится травить душу — велкам в Столешников переулок! Зачем тратить время в Париже на то, что в Москве на каждом углу?!

Подруга хмыкнула. Похоже, я ее не очень убедила.

— А рестораны? Вы ходили по ресторанам? Ели устриц, улиток?

— Да, нашли в одном месте. Фигня. На вкус они точно такие же, как и на вид.

— А круассаны?

— Всегда без начинки и дорогущие. Те, что в нашей булочной, дешевле и вкуснее.

— А сыры?

— Они вкусные, но вонючие — просто ужас!

— А парни?

Я вздохнула.

— Ты разочаровалась во французских парнях! — поняла подруга. — Потому тебе теперь и кажется, что Париж отстойный.

— Я вовсе не говорила, что он отстойный! Я как раз убеждаю тебя в обратном!

— Ну-ну, оно и видно! Там дорого, там невкусно, там не устраивает… Тебе небось и Эйфелева башня не понравилась?

— Понравилась. Но только она — не главное. В Париже есть куча других мест не хуже ее. А то и лучше. Особенно всякие тихие местечки, где нет туристов…

— По-твоему, туристы ходят там, где плохо, а того, где хорошо, избегают?

— Ну, не то чтобы прямо так, но, понимаешь…

— Лиза, ты просто переутомилась! — торжественно объявила подруга мне свой «диагноз». — У тебя нелюдимость и ипохондрия на почве любовной неудачи!

— Нет у меня никакой любовной неудачи! — разозлилась я. — Нет и никогда не было! А ты просто ничего не понимаешь!

— Да что тут не понять? Ты ведь так и не закрутила романа с французом?

На пару секунд я задумалась. А потом сказала:

— Нет, не закрутила.

Переписка с Жан-Батистом продолжалась, и я день за днем все больше убеждалась в том, что он — самый близкий, самый приятный для меня парень, какой только может быть. Но было ли у этого общения будущее? Ведь я не знала, когда снова окажусь в Париже, если вообще окажусь. А Жан-Батист, хоть и обещал приехать в Москву, не мог пока назвать никаких сроков. Когда же мы встретимся? Через год? Через два? Через пять? Но это все равно что никогда!

Одним словом, наши отношения были чисто виртуальными и не обещали стать иными в обозримом будущем. Я вляпалась в роман по Интернету! Вот позорище! Настя меня обсмеяла бы, если б узнала. Именно поэтому я предпочла скрыть от нее правду.

В тот же день, чуть позже, вернувшись домой и занимаясь разбором фоток, я неожиданно поняла, что умру, если не поем шоколада. В холодильнике его не нашлось, и пришлось идти в магазин. Он находился недалеко — надо было лишь обойти вокруг дома и пересечь двор. Я совершила привычный крюк, миновала помойку, оказалась на детской площадке, прошла мимо качелей, горки… и увидела его!

Кого, спросите вы? Да Жан-Батиста же!

Да-да, в своем дворе, в московском спальном районе!

Он шел, засунув руки в карманы и глядя мимо меня. Ошибки быть не могло: все черты лица и даже родинка совпадали с тем, что я увидела на фото!

«Он приехал! — промелькнуло в голове. — Он сделал мне сюрприз!» Но уже в следующую секунду я поняла, что радоваться нечему. Я не давала Жан-Батисту своего адреса. Да и не стал бы он делать вид, что не узнает меня, если б на самом деле приехал. Вернее… если б он существовал! Ведь все это время я переписывалась с каким-то приколистом из своего двора!

Что ж, это ему с рук не сойдет!

Собравшись с мыслями, я догнала негодяя (а он уже успел пройти мимо меня и почти скрыться из виду) и преградила ему путь.

— Бонжур, месье! Коман са ва?[12]

— Че? — сказал парень.

— Ах, «че»? Вы забыли французский язык?! Как же так, месье? Вас же зовут Жан-Батист, вы же в Париже живете! — выдавила я, стараясь придать голосу саркастическую интонацию и не выдать подступающих к глазам слез.

— В каком еще Париже? Ты больная?

— Это ты больной, придурок! Какого черта надо было играть в эти игры? Выдавать себя за иностранца, переписываться со мной по-французски, болтать про любовь! Чтобы поржать потом, да?!

— По-французски? — Удивление не сходило с лица предполагаемого обидчика, а только усиливалось. — Ты смеешься? Я французского не знаю! Я, блин, и по-русски-то с ошибками пишу!