Три закона. Закон первый – Выживание

По прибытии на станцию Вехема пришлось пересаживаться на линию экспресса внутреннего. И тут часть моего восторга отсёк топор смущения. Колоссы небоскрёбов закрыли собой солнце и сомкнулись над моей головой. Движение внутри местного экспресса было уже довольно оживлённым, иногда я ловил на себе недоумённые взгляды пассажиров. Что делает в Вехеме аген? Да ещё и в одиночку? Тут же вспомнилось, что прямо здесь могут находиться служащие Ассоциации, и мне придётся выходить вместе с ними…

Так оно и вышло. Правда, благодаря тому, что рабочий день уже начался, а мне было сказано явиться на час позже, народа на нужной остановке набралось не много. Далее некоторое расстояние нужно было преодолеть пешком, и я, к своему стыду, старался никого не обгонять. Здание Ассоциации квазиантропной охоты показалось очень скоро — к нему вели просторные широкие улицы, над которыми оно нависало, как лезвие огромного меча. Позади него виднелось множество небольших построек, заключённых на внушительной территории этой организации — разного рода собственные производства, склады, дополнительные корпусы.

По широким ступеням ко входу я взлетел как мог быстро. Ведь здесь несколько потенциальных коллег, за которыми я плёлся со станции, уже не могли не обратить на меня внимания. Кажется, вслед мне прозвучало имя моего наставника.

У белоснежной стойки-дюны ждало новое испытание. Во-первых, на этот раз холл вовсе не был пустым. И мне показалось, что многие на меня оглянулись. Во-вторых — Крыса.

— Доброе утро, могу я получить п-пропуск… — по мере того, как он оборачивался, моя уверенная речь глохла.

В идеально выглаженном синем костюме, в своих очках, с презрительным взглядом «сверху вниз», со скрещёнными на узкой груди руками он всё равно выглядел каким-то потрёпанным… На мой вопрос ответа не последовало. Боже, ведь надо показать пропуск электронный!

Немного оробев, но стараясь этого не показать, я быстро снял с часов сенсафон и показал на экране нужный документ, высланный мне ещё вчера. Поморщившись одной ноздрёй, юноша молча просканировал штрих-код и сел за мониторы, в диком количестве сияющие над его рабочим столом за стойкой.

Какое-то время я ждал, чувствуя себя всё более несчастным. Даже пожалел, что рядом нет Мичлава, но тут же устыдился. Краем глаза попытался оценить обстановку в холле — всё обычные люди, охотников не видно. Ну… если их всего тридцать одна штука на такую огромную организацию…

— Так, ставь подпись здесь, здесь и здесь, — перед моим носом с грохотом возник планшет для подписей и несколько голографических страниц с текстом.

— А что это? — спросил я слишком тонким голосом.

— Контракт о продаже души, — мерзко хмыкнул парень.

Это был договор о практике. И куча сопутствующих документов. Странно, мне казалось, такие вещи надо подписывать не на пороге…

— А согласие моих родителей прибыло? Они всё подписали утром.

— Если бы оно не прибыло, ты бы уже гулял на улице, — отчеканил Крыса, совершенно точно оправдывающий свою кличку. — Давай ознакомляйся быстрее и проваливай к своему начальничку!

Такое невероятное хамство прошибало насквозь — будто доска обламывалась о твою голову. Не имея прежде опыта такого обращения, я не нашёлся, что ответить, да и этот субъект не ждал никакого ответа, а просто раздражённо сел обратно за свои мониторы. Времени до назначенного часа оставалось немного, поэтому я тоже уткнулся в светящиеся страницы и пробежал глазами условия, в которые меня ставили.

Уже через минуту стало ясно, что главная ответственность здесь — это конфиденциальность. Причём нарушение её грозило очень серьёзными последствиями. Что ж, вполне соответствует тому факту, что об Ассоциации практически невозможно найти какой-либо информации во внешних источниках.

— Привет! — слева у стойки вдруг появилась молодая девушка. Недоумённо покосившись на меня, она заглянула за белую «дюну» в поисках Крысы. — Пришло что-нибудь?

— Привет… — мрачно ответил тот и, повернувшись в своём кресле, с усмешкой кивнул на меня: — Только детский сад Гера Мичлава.

На этот раз во мне вспыхнуло. Вероятно, у них здесь отсутствует какая-либо этика общения, ни от кого я тут пока не видел ни малейшей вежливости (начиная даже со своего наставника), но уж этот субъект просто обязан!..

Не желая давать себя на растерзание насмешкам, я стиснул зубы и посмотрел на девушку со всей возможно допустимой в приличном обществе холодностью. Но она и не собиралась смеяться над фразой Крысы. Едва тот её произнёс, она немного подалась назад, глядя на меня недоверчиво. И, протянув коротко «О!..», поспешила удалиться, более не задавая никаких вопросов.

Я несколько удивился… Крыса усмехнулся, награждая меня многозначительным взглядом, и опять отвернулся к рабочему месту.

А когда наконец всё было прочитано и подписано, он хмыкнул:

— Что? Всё-таки решился?

— Да, решился, — ответил я весьма резко.