Три желания

– Эммы? Из школы? Ясно. Она всегда была сучкой. И такую же сучку, наверное, родила.

– Я там была единственная без детей. И без мужа.

– И что же? Побесилась бы вместе со всеми на батуте.

– Да достало меня уже брать на руки чужих детей, улыбаться чужим детям, слушать о чужих детях, пошли бы они все куда подальше!

Сама Джемма считала, что нет ничего милее чужих детей. А особенно было приятно отдавать их обратно родителям, как только они начинали делать что-нибудь сложное, например плакать.

– Допустим. Но ведь у тебя когда-нибудь будут свои дети!

– Мне уже тридцать три, – сказала Кэт обиженно, как будто в этом кто-то был виноват.

– Я в курсе. Может быть, ты еще с кем-нибудь познакомишься. А может, снова сойдешься с Дэном. В конце концов, можно в местный банк спермы обратиться…

– Я об этом думаю! – произнесла Кэт тоном, в котором зловеще звучало «я им покажу!» и который напомнил Джемме, как в детстве, сурово нахмурившись, сестра вынашивала планы мести монахиням и школьным учительницам.

– Сейчас клонирование развивается вовсю. Можешь сделать маленький клон самой себя, Кэт.

– У меня уже есть клон, спасибо.

– Да, и она совсем не обрадуется, когда узнает, что ты не придешь на день рождения ее дочери.

– Но я не могу сейчас заводить ребенка, – сказала Джемма врачу.

Она никогда и не думала, что ее, именно ее тело может сделать что-нибудь такое серьезное, такое определенное, такое постоянное.

– В четыре месяца прерывать беременность уже поздновато…

– Не может быть! Я не могу делать аборт?

– Боюсь, что нет.

– И оставить его я тоже не могу.

Врач бессильно поднял руки.

Джемма посмотрела вниз, на свои ладони. Они тряслись, как тогда, у Кэт, в ванной, когда она обнаружила, что беременна. Она думала о той сумке с ярко-красными словами, которую всегда таскала с собой Лин. Сумка была набита вещами Мэдди. В ее комнате вещей было еще больше. Важные, технологичные на вид, нужные вещи, которые поддерживают в ней жизнь.

– Я как-то читала о подростках, которые родили ребенка, – сказала Джемма. – Они кормили его хлопьями, и ребенок умер.

– Слишком много соли, – пояснил врач.

– Но я ведь тоже могу это сделать! – вскрикнула Джемма. – Очень даже легко!

– Вы этого не сделаете. Информацию сейчас найти – раз плюнуть. Поддержки тоже сколько хотите. Есть клинические центры для молодых матерей. Есть материнские кружки.

«У меня и для себя-то ничего нет, – думала Джемма. – Холодильника нет. Работы нет. Мужчины нет. Сосредоточения и того нет!»

– Да. – Джемма поднялась. В приемной скопилась большая очередь. – Спасибо.

Врач посмотрел на нее:

– Всегда можно подумать о том, чтобы отдать ребенка на усыновление, если обстоятельства у вас таковы, что сейчас вы не можете его содержать.

– Да, мои обстоятельства именно таковы, – сказала Джемма.

Нет у меня никаких обстоятельств!

– Я могу дать вам кое-какую информацию…

– Нет, спасибо, – сказала она, потому что уже точно знала, кому она может отдать своего ребенка.

– Не дури! – отрезала Кэт, которая, кажется, не очень-то поверила в то, что Джемма и правда беременна. Она все спрашивала, точно это или нет, как будто Джемма могла не расслышать диагноз, поставленный врачом. – Не возьму я твоего ребенка. С тобой все будет хорошо. Все тебе будут помогать – мама, Лин, я… С тобой все будет хорошо. Это просто шок. Все молодые матери нервничают.

Она была несгибаема. Джемма улещивала ее, увещевала, но все без толку.

И только когда Джемма положила локти на стол, опустила голову на ладони и разрыдалась, Кэт наконец смягчилась:

– Ладно, ладно, я подумаю! – Она налила сестре чашку чая, села рядом и строго, осторожно посмотрела на нее. – Ты серьезно не хочешь стать матерью? Ты серьезно не хочешь этого ребенка?

В ее голосе звучало отчаянное желание.

– Серьезно, – ответила Джемма. – А ты бы стала чудесной матерью. И потом, мы же тройняшки! Этот ребенок, можно сказать, общий.

– Не хочешь же ты сказать, что забеременела только для того, чтобы сделать меня счастливой?

– Нет. Я просто не могу завести ребенка и не могу сделать аборт.

Не могла потому, что уже очень любила этого ребенка. Маленького ребенка Кэт, мальчика или девочку, племянника или племянницу. Конечно, очень любила.

Все обязательно будет хорошо.

Это был беспроигрышный вариант.

Лин не переставая говорила о Чарли.

– Ты только раз его видела, – сказала Джемма. – Уж не знаю, чем он так тебя зацепил.

– Я просто думаю: он точно хотел бы знать, что у него будет ребенок.

– Ты так говоришь, потому что он схватил Мэдди, чтобы она ноги стеклом не порезала. Как будто этим он продемонстрировал свой отцовский инстинкт!

– Я так говорю потому, что твой моральный долг – сказать ему!

– А если он захочет ухаживать за ребенком? Так не пойдет. Кэт не захочет этого.

– Я думала, ты переживаешь из-за Чарли.

– Ай, не хочу об этом больше говорить.

К величайшему удивлению Мэдди, Лин взяла диванную подушку и несколько раз стукнула ею себя по голове.

Днем Джемма старалась не думать о Чарли, но каждый вечер у нее возникало чувство, что он рядом.