Три желания, или дневник Варвары Лгуновой (СИ)

Так, это лирика, сейчас важно другое: почему музыка, достойная хоррора, зазвучала в моём прекрасном сне?..

Мендельсон был бы уместнее.

И с мыслями об Мендельсоне и Орфе, что совсем не котировался с закатным морем и романтическим ужином, я проснулась окончательно. Пошарила, не открывая глаза, рукой в поисках телефона.

Нашла Сенечку и получила ещё один укус.

Хвостатая сволочь.

Пришлось-таки противиться закону всемирного тяготения, отрывать от подушки голову, открывать глаза и…

– Не трогай! Телефон не трогай, гад! Положи, положи, где взял, скотина! Ещё шаг к тазику и пойдешь на шубу!

Сенечка замер.

Склонил голову и с недоверием покосился на меня.

– Я жестокая енотоненавистница, у меня рука не дрогнет, – я вскочила на кровати и сузила от распирающего гнева глаза. – Лично шкуру сдеру, а что останется – на фарш.

Четвероногая пакость издала странный, чем-то похожий на мяв кошки, звук, положила телефон на пол, демонстративно отодвинула передней лапой в мою сторону и, гордо отвернувшись, потрусила в сторону лежанки.

Телефон же продолжал разрываться, и, торопливо его подхватив, я посмотрела на страждущего со мной общения.

Номер был незнакомым, а потому ещё секунд пять я пропустила, подумала, какое очередное выгодное предложение мне решил предложить банк, но всё же ответила.

– Варвара?

Однако, не банк.

А приятный, но жутко деловой мужской голос, что был абсолютно незнаком.

Мысленно перебрав возможные варианты, кто это быть может, поняла, что никто. Нет у меня подобных знакомых, а потому отозвалась я настороженно, промежуточно между вопросом и утверждением.

– Да.

– Здравствуйте, это Ярослав Гордеев. Мы с вами познакомились пару дней назад. Вас ещё мой водитель сбил.

Спасибо.

Вот про последнее можно было не уточнять. Желто-зелёный болючий синяк на полбедра и без вас мне неплохо напоминает об этом событии.

И было это событие мая тридцать первого, когда вечером поздним я бегала через дорогу от дома за апельсиновым соком, без коего, как известно, пить вермут категорически нельзя. Мила же в тот момент колдовала над крылышками под особым соусом по рецепту ба, а потому отойти от духовки никак не могла.

Выбор – кто за соком – становился очевидным. И в магазин, смиряясь с неизбежным, я делегировалась.

Почти даже дошла.

Но…

Пешеходный знак расположился в шикарно разросшихся кустах, по причине чего заметить его было практически невозможно. Машины по причине этих же кустов виделись тоже плохо. В общем, так и произошла эта эпохальная встреча – меня и бампера дорогущей машины.

– Я хотел бы пригласить вас на ужин, Варвара, – проговорил, отрывая от воспоминаний, Ярослав Гордеев, поставил в известность. – Сегодня в семь. «Континенталь». Слышали о таком?

Ещё бы!

О нём слышали все.

А вот бывали в святая святых лишь лучшие из лучших, то есть богатые из богатых. Я к таким точно не относилась и не отношусь, а потому вряд ли смогу заплатить даже за кофе, не говоря уж о целом ужине.

Хотя о чём это я?!

Ужин оплатит Ярослав Гордеев, с расчетом на завтрак, видимо, оплатит.

Вернее, заплатит.

Мне.

Он меня за кого принимает?!

– Слышала, но, боюсь, принять столь щедрое предложение я не могу, – ядом, что плескался в моём голосе, можно было смело отравить полгорода, а вторую заморозить холодом. – Учитывая продолжительность и близость нашего с вами знакомства, могу согласиться только на Макдональдс. Всего хорошего.

Отключилась я первая и…

И лучше бы я дала Сенечке утопить этот чёртов телефон. Не было бы сейчас так мерзко и противно.

Откуда у этого Гордеева, вообще, мой номер?

Может, я себе льщу или преувеличиваю, но… я его видела один раз в жизни. Пару минут, за которые он опустил стекло и, раздражённо поинтересовавшись у водителя: «Что там такое, Артём?», мазнул по мне равнодушным взглядом.

Всё.

И да, я циник или паникёр.

Или и тот, и тот вместе взятые, но я железобетонно уверена, что после столь длительного знакомства интерес может быть только одноразово-постельный.

***

– Сенечка, мальчик мой, слезь, пожалуйста! – я умоляла слёзно, с приторной улыбкой, от которой скулы свело уже давно.

Игнор.

– Радость моя, а смотри, что у меня для тебя есть! – умасливать я продолжила.

И даже зубами от злости не заскрипела, пусть и хотелось сильно, о-о-очень сильно, но милая улыбка и ласковый голос – наше всё.

– Твои любимые финики и банан. Хочешь банан?

Полный игнор.

И поворот ко мне задницей.

С-скотина она и есть скотина.

– Золотце моё, ну я же пошутила про шубу…

Кто-то из зевак возмущенно ахнул, а я таки скрипнула зубами.

–… и про фа… остальное тоже. Я же л-л… – сказать «люблю» язык всё же не повернулся, даже для дела покривить настолько душой я не смогла, – забочусь о тебе. Куда я без тебя?!

Далеко, навсегда и очень счастливо.

К сожалению, только мысленно.

– Сенечка, прелесть моя, иди ко мне. Я разрешу тебе спать на кроватке.

Только спустись, хвостатая зараза.

Я тебе устрою и кроватку, и любовь.

– И…и отдам тот розовый браслет!

Всё, это уже отчаянье.