Три желания Мэйв

Я уже набрала в грудь воздуха, желая объяснить, что думаю о его высокомерной проповеди, но не смогла сказать и слова. Увы, как бы ни было неприятно это признавать, мистер Пойднекстер руководствовался добрыми намерениями.

Да и поверила бы я сама в свои россказни, не увидь все собственными глазами? Джинн, чародей, зловещий перстень, волшебное путешествие в Персию… Разумеется, нет.

Мистер Пойндекстер мимоходом потрепал меня по плечу и направился к дедушке Алисы – тот как раз хотел задать владельцу магазина очередной не терпящий отлагательств вопрос о жуках, скарабеях.

Обычно я не плачу, но мне стало горько за Томми. Я думала о словах мистера Пойндекстера, о выражении его лица, голосе… Мне вспомнился отец: он рассеянно наблюдал, как мы открываем рождественские подарки, и мужественно улыбался, а сам наверняка при этом подсчитывал расходы, печалясь, что на работе в банке и с его начальником, мистером Эдгаром Пинагри, не все ладится. Отдай я Альфреду Трезелтону жестянку из-под сардин столь же легко, как сейчас вернула царю реликвии, избавила бы отца от неприятностей.

Правда, чародей был, так сказать, более убедителен. Но если бы я выбросила эту вонючую банку обратно в мусорный бак, неприятностей бы вообще не возникло.

Что же до моих заветных желаний – команды по крикету и кругосветного путешествия, – это уже не имело значения. По сравнению с острыми потребностями других мои мечты – лишь эгоистичные девчачьи выдумки. Так ведь?

Когда мы наконец покинули «Лавку чудес», мой друг пообещал в будущем помогать мистеру Пойндекстеру, а мистер Бромли пообещал Томми всю жизнь угощать его на обед ростбифом. Моррис провожал меня взглядом. Мне хотелось взять совенка с собой и тайком выплакаться ему в перышки.

Лошади тронулись, колеса загрохотали по мостовой, и последнее, что я увидела в окно экипажа, было лицо, цепкие глаза и шляпа-котелок рыжеусого господина.

Глава 27

Остаток каникул, что я провела у бабушки и дедушки Алисы, прошел быстро. Дни смазались, точно сон. Вспоминая о царе-чародее, я все еще вздрагивала. Но время летело, и я решила, что, пожелай он со мной расправиться с помощью магии, – давно бы расправился.

Мало-помалу я перестала выискивать среди мужчин Лондона рыжеусых. Однако несколько по-настоящему рыжих испугали меня всерьез. Я все думала и думала о джинне, которого потеряла, и наконец постановила: когда вернусь в школу, непременно его отыщу. Пусть и знала, что для этого потребуется настоящее чудо. И только приняв решение, успокоилась и попыталась насладиться каникулами.

Бромли обращались со мной как с родной дочерью. Мы побывали в зверинце, в Хрустальном дворце[8], на озере Серпентайн, на нескольких замечательных рождественских представлениях. Бабушка и дедушка Алисы закармливали нас лакомствами, часто устраивали званые вечера в гостиной с играми в шахматы и шашки. Мы играли в карточные игры: «Червы» и «Старую деву». В честь наступления нового, одна тысяча восемьсот девяносто седьмого года был дан грандиозный прием.

После празднования, когда мы уже собирались укладываться в постели, Алиса вручила мне небольшой подарок в оберточной бумаге. Я развернула его, и сердце подпрыгнуло прямо к горлу.

«Экзотические сардины султана»!

– Мой джинн… – прошептала я. – Глазам не верю! Так он все время был у тебя?

Алиса посмотрела на меня взволнованно.

– О, Мэйв… Это не твой джинн. Я случайно заметила в витрине такую же банку, вот и купила ее. Совсем не хотела вводить тебя в заблуждение, – смущенно покраснела она. – Хотела подарить тебе… сувенир на память.

Я попыталась улыбнуться, чтобы не расстраивать подругу. Что за глупость взбрела мне в голову? Будь Мермер у Алисы, она не стала бы его от меня прятать.

– А давай откроем и проверим, вдруг там джинн, – предложила я.

– Только если тебе хочется сардин, – не скрывая облегчения, улыбнулась Алиса.

* * *

Скоро – слишком скоро – настал день отъезда. Мистер и миссис Бромли вместе со мной и Алисой сели в экипаж и повезли нас в школу мисс Саламанки.

Уезжать не хотелось. Благодаря теплому приему, который оказали мне Бромли, я почти забыла о неприятностях. Теперь я лучше понимала, отчего Алиса ненавидит покидать дом и жить в пансионе. Будь у меня такие любящие дедушка с бабушкой, я бы тоже захотела навеки поселиться с ними.

Январский денек выдался необычно теплым и солнечным. С тонких веток деревьев свисали блестящие капли растаявшей ледяной глазури. Было так чудесно, что я почти позабыла о том, что мы едем в школу мисс Саламанки для благовоспитанных юных леди.

Но я-то знала правду: мне предстояло вернуться к геенне, полной серы и огня. И Терезе Трезелтон, мелкому дьяволенку. Утешала только мысль о поисках джинна. В школе я могла воплотить свои планы в жизнь.

– Никогда бы не подумал… – сказал мистер Бромли жене, когда мы подъехали к школе. – Только взгляни, Аделаида!