Три желания Мэйв

Если моего джинна украла не девчонка из круга Терезы, он мог находиться у кого угодно. Воровка была бы взвинчена. Строила бы тайные планы. Витала бы в облаках. И была бы… себе на уме.

Прямо как я.

Весь урок французского, а потом и математики я пристально изучала девочек. Все казались мне одинаковыми. Ни одна не смахивала на ту, что хранит страшную тайну. Все выглядели обычными ученицами, возмущенными возвращением к учебе после зимних каникул.

Прямо как я.

Во время чая я зорко следила за столом преподавателей. Мисс Пламли уделила особое внимание тому, чтобы их сконы были смазаны топленым маслом и медом. А она умна! Привлечь на свою сторону учителей – мудрый шаг.

А вдруг я все неправильно поняла? Что, если банку с джинном похитила не ученица, а учительница? Возможно, кто-то из них подслушал наш разговор с Алисой…

Но разве учительница, которой попал в руки джинн, осталась бы на грошовом жалованье в школе мисс Саламанки? Если бы я была достаточно взрослой, чтобы принимать решения (а не следовать указаниям родителей), и согласилась на эту работу, а потом вдруг нашла банку сардин с джинном внутри, мигом бы уволилась.

А если… О боже!

А вдруг тот, кто нашел банку, еще не обнаружил Мермера? Что, если консервы пока не вскрывали? Просто убрали куда-нибудь в кладовку, где хранятся запасы продуктов, и банка так и лежит на полке?

Я с трудом усидела на месте.

Только представьте. Представьте! Неужели она так близко, почти у меня в руках?

Наскоро расправившись с тостами и чаем, я помчалась на кухню, но путь в кладовую заслоняли две помощницы кухарки: они помешивали варево в кастрюлях и поливали жиром баранину, которую запекали в духовке. Ничего не оставалось, кроме как предпринять еще одну попытку позже.

Я не знала, как дотерпеть до вечера. Единственным утешением послужил вкусный ужин.

Баранина оказалась сочной и ни капельки не подгоревшей. Готовила мисс Пламли куда лучше прежней кухарки.

После ужина, отобрав у Алисы роман, я шепотом рассказала ей о разговоре с мистером Трезелтоном. От удивления глаза у подруги стали круглыми, как два колодца.

– Но если джинн не у него… – прошептала она. – Мэйв, что все это значит?

Я взяла ее руки в свои.

– Думаю, это значит, что кто-то украл у нас банку с джинном, и она все еще у вора. Мне даже кажется, он ее и открыть-то не успел. Думаю, если бы открыл – мы бы знали.

Алиса обескураженно покачала головой.

– Но зачем ее красть, если не знаешь, что это такое, или не собираешься есть сардины? Какие еще причины воровать банку сардин?

– Злая шутка? Или вор решил, что консервы – собственность кухарки. Когда погасят свет на ночь, я собираюсь обыскать кладовую.

– Мэйв, нельзя этого делать! – запротестовала Алиса. – Ты и так слишком часто влипаешь в неприятности. Если мисс Саламанка застукает тебя на кухне, особенно после всех твоих выходок, выгонит тебя из школы.

– Но я должна это сделать, Алиса! Если не найду банку с джинном, отца завтра уволят. Вся его жизнь будет разрушена. И тогда меня уж точно исключат. Так что плевать на все – вечером я отправляюсь на рыбалку за сардинами!

Застонав, Алиса откинулась на подушки.

– Эдак я скоро сама превращусь в воровку, – простонала она. – Что подумают мои бедные бабушка с дедушкой, когда меня посадят в Ньюкасл[10]!

Я засмеялась.

– Но как ты превратишься в воровку?

– Кто-то же должен пойти с тобой – убедиться, что ты выйдешь сухой из воды. По-моему, это называется «соучастие в преступлении». – Алиса наградила меня суровым взглядом. – Ты плохо на меня влияешь, Мэйв Меррит.

– Да, но согласись – со мной не бывает скучно.

Алиса только закатила глаза:

– Иногда, знаешь ли, неплохо и поскучать!

* * *

На цыпочках, в одних чулках мы спустились по черной лестнице на кухню, осторожно вставая на самый краешек ступенек, чтоб те не заскрипели.

Процедура была уже знакома. Хм, возможно, Алиса права…

Возможно, я толкаю ее на скользкую дорожку прямо к преступной жизни. Я так и видела наши физиономии в лондонских газетах: скандальные преступницы, которые грабят кладовые с запасами рыбных консервов.

– Ничего смешного тут нет, – прошептала Алиса. – Хватит хихикать!

Мы уже дошли до самого низа лестницы, когда вдруг приглушенные голоса и щелчок закрывающейся двери пригвоздили нас к месту. Алиса жестом показала – мол, давай, ради всего святого, вернемся! Но я осторожно пошла дальше, желая понять, кто говорит. Алиса вздохнула и последовала за мной.

– Ах, бедняжка, насквозь промокла! Садись здесь, у плиты, а я согрею чайник.

Голос принадлежал мисс Пламли.

Чиркнула спичка, зашумела газовая плита и зажглась конфорка.

– Сп-пасибо, мадам… – послышался другой женский голос. Его обладательница была очень молода и всхлипывала. Или даже плакала.

– Бери печенье, дорогуша, – велела мисс Пламли. – Ешь что пожелаешь.

Я надеялась, что гостье не захочется слишком многого. Нужно побыстрее покончить с этим импровизированным суаре.

Но плачущая принялась рыдать еще горше.

– Вы слишком добры, мадам. Вы же меня совсем не знаете!