Три жены

«Это уже ни в какие ворота не лезет. Один дурак просит позвонить, а другая идиотка выполняет просьбу. И чью? Слабого на голову человека! Дура, ей-богу. Круглая дура, кругом – дура…» И, продолжая ругать себя на чем свет стоит, она набрала код Санкт-Петербурга и номер телефона, который ей назвал Марк.

– Ковалеву, – попросила она решительно.

На том конце провода молчали. Валя снова чертыхнулась про себя и собралась уже повесить трубку, когда женщина все же ответила:

– Ковалева – моя девичья фамилия.

– Вы Даша?

– Да, – спокойно ответила женщина, – Дарья Марковна.

Валя набрала в легкие воздуха и спросила:

– Дарья Марковна, не могла бы я переговорить с вашим отцом?

Снова – молчание. А потом:

– Папа умер седьмого июня, извините.

Женщина положила трубку.

Валентина снова ничего не поняла. Конечно, странно говорить о человеке, что он умер, когда он живой. Но если твой отец в сумасшедшем доме, да еще и в интернате, то есть – навсегда, то какой смысл объяснять это всем подряд. Единственное, что смутно Валентину, так это то, что она назвала точную дату – седьмое июня. Где-то она уже наталкивалась на это число… Да и голос у нее был по-настоящему грустный. Не похоже, что притворяется. Хотя… Валентина снова пролистала папку с историей болезни Марка. В глаза бросилась дата его поступления в лесной дом – седьмое июня.

Она не стала больше делать Марку уколы и старалась все время быть поблизости. Когда он открыл глаза, она спросила:

– Помните меня?

– Помню, – отозвался Марк.

Он еще не совсем пришел в себя.

– Я позвонила.

Марк наморщил лоб.

– Она сказала, что вы умерли.

– Бедная девочка.

Через некоторое время Марк спросил:

– Вы мне поверили?

– Не совсем. Расскажите-ка мне все по порядку.

И он целую неделю рассказывал ей о себе. Рассказал все, начиная с самого детства. Про мать, и про Ию, и про Сашку, и про Регину. Про Ольгу он рассказывал скупо – в общих чертах. Валентина слушала его и дивилась: что за странная жизнь была у человека, с ума сойти. Разговаривали они тихо, чтобы никто их не слышал из персонала. Марк опасался, что здесь Ольга кого-нибудь подкупила.

– Да что вы! – отмахивалась Валя. – Я их давно знаю всех.

Однажды дверь быстро распахнулась, и старик в обтрепанном галстуке-«бабочке» и в оранжевой вязаной шапке на голове хмуро уставился на них.

– Кто это? – прошептал Марк.

– Не бойтесь, это Михалыч.

– А вдруг скажет кому?

– Нет, – засмеялась Валентина, – не скажет. Эй, Михалыч, скажи что-нибудь человеку, – она ткнула пальцем в Марка, – а я пока выйду.

Михалыч за одну минуту обложил Марка матом так, что тот не выдержал и впервые за последние недели расхохотался.

…Они с Валей говорили о побеге. Это она подала такую мысль.

– Нужно вам отсюда выбираться. Нельзя эту вашу… безнаказанной оставлять.

– Да ничего у нее не выйдет.

– Почему?

– Потому что – дурочка.

– Вы уже на этом раз погорели, – напомнила Валя.

– Погорел ли? Может, именно это мне было и нужно…

Валя зарделась. Хотелось бы ей, чтобы последние слова Марка как-то относились и к ней. Нравился он ей. По-хорошему, спокойно так нравился. Как отец.

10

В огромном здании, которое раньше занимал какой-то то ли рыбный, то ли океанический институт, Сергей довольно дешево снял себе офис. Теперь он сидел среди голых стен и репетировал свои беседы с кандидатами, претендующими на вакансии в его фирме. Стол должен быть завален бумагами. Вот так: Сергей водрузил на него папки с диссертациями своих бывших аспирантов, которые принес из университета. Но все должно быть в полном порядке. Три аккуратные стопочки папок – этого достаточно. Жаль, еще не подвезли мебель: шкафы и компьютеры придавали бы ему больший вес. Ну ничего, он будет делать вид, что все это – техника, сотрудники, секретари – в соседней комнате. Периодически он будет выходить и возвращаться с такой, например, фразой: «Извините, сами понимаете – глаз да глаз за всем нужен».

Первым на его объявление откликнулся совсем молодой человек – вчерашний выпускник педагогического вуза. Соня провела с ним первый отборочный тур. Паренек не совсем подходил им: у него не было машины, а педагогический стаж ограничивался учебной практикой. Когда он осторожно заглянул в дверь, Сергей сидел с задумчивым видом над бумагами. «Ага, студент. Ну с такими мы запросто», – решил он.

– Входите, не стесняйтесь, – он старался не показаться излишне высокомерным, но сразу же определить дистанцию, на которой молодому человеку предстояло держаться в будущем. – Одну минуточку, мне необходимо срочно просмотреть отчеты. Присаживайтесь.

Сергей поправил очки и принялся внимательно что-то изучать. Иногда он вскидывал глаза на парня и внутренне негодовал: тот и не собирался «стесняться», а развалился на стуле, как у себя дома.

– Так, – потирая руки, великодушно сказал Сергей, закрыв папку, с кем мы сегодня имеем дело?

Молодой человек молча протянул ему резюме, отпечатанное на компьютере, и уставился в потолок. Сергей прочитал половину листочка.

– Все это, конечно, замечательно, – сказал он, двумя пальцами откладывая листочек. – Но давайте перейдем к делу. Расскажите мне о себе.