Три жизни Алексея Рыкова. Беллетризованная биография

Съезд проходил полулегально, большевики тогда подвергались репрессиям. Ленин и Зиновьев в то время скрывались в знаменитом шалаше «у финских берегов». И для Троцкого, и для Рыкова этот съезд стал рубежным. Хотя Лев Давыдович присутствовал на нем тоже условно. Два Льва — Троцкий и Каменев — томились под арестом, но их кандидатуры съезд горячо обсуждал. Руководили съездом Яков Свердлов и Иосиф Сталин — недавние напарники по дальней ссылке, не слишком друг другу симпатизировавшие. Партия расширялась, но собираться большевикам пришлось, соблюдая осторожность, хотя и в столице, на Выборгской стороне, в просторном доме Сампсониевского братства (в наше время там располагается дом молодежи «Форпост»).

^{Вячеслав Молотов. Начало 1920-х годов [РГАСПИ. Ф. 421. Оп. 1. Д. 546]}

На многолюдном собрании, конечно, встал вопрос о грядущей, назревавшей социалистической революции в России. Многие тогда (да и в последующем) тесно увязывали его с обстоятельствами мирового революционного процесса.

Рыкову на съезде доверили далеко не первую, но все-таки важную роль, более заметную, чем на прежнем партийном форуме, — работать в комиссии по подготовке резолюции о текущем политическом положении. На сей раз он одобрил курс на подготовку вооруженного восстания. Хотя не думал, что большевикам следует решаться на него в одиночку, без договоренности с другими социалистическими партиями.

Самую радикальную позицию занял молодой (ему еще не было тридцати) Николай Бухарин, рассуждавший о необходимости разжигать революционную войну, которая из России переместится в Европу. Скорее всего, Рыков в то время тоже все ближе склонялся к такой точке зрения, хотя с оговорками. Более опытный политик, он держал в голове больше возможных вариантов развития событий.

С другой стороны, высоко оценивал готовность России к социалистической революции Сталин — проявивший себя в те дни действительно как «верный ученик Ильича», как его уши, глаза и голос: «Поскольку рабочие вмешиваются активно в процесс организации контроля, обмена, постольку у нас ставится практически вопрос о социалистической революции»[53].

Сталин категорически возражал против поправки в резолюцию съезда, которую хотел внести Евгений Преображенский. Последний предлагал указать на то, что «напряжение сил» в борьбе за государственную власть уместно «при наличии пролетарской революции на Западе». Уверенно оседлавший революционную риторику Сталин убедительно бушевал: «Я против такой резолюции. Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму». Согласно это точке зрения, «база нашей революции шире, чем в Западной Европе». Более того, «надо откинуть отжившее представление о том, что только Европа может указать нам путь. Существует марксизм догматический и марксизм творческий. Я стою на почве последнего». В итоге съезд провозгласил необходимость вооруженного восстания для завоевания власти пролетариатом и беднейшим крестьянством.

На съезде развернулась и дискуссия о будущем Советов. Начало ей положил Ленин, направивший участникам июньского тайного совещания высших партийных функционеров свои тезисы. И если в тезисах апрельских он предлагал партии лозунг «Вся власть — Советам!», то тезисы июньские содержали нечто противоположное. Ленин испытывал глубокое разочарование в Советах, которые не просто отказались быть альтернативой Временному правительству, но и оказались его опорой. Так, после июльских событий ЦИК Советов признал «неограниченную власть» и «неограниченные полномочия» Временного правительства. И теперь, по мнению Владимира Ильича, Советы следовало рассматривать как «фиговый листок контрреволюции». Григорий (Серго) Орджоникидзе вспоминал, что в этот период Ленин возлагал свои надежды на фабрично-заводские комитеты.

Тезисы Ленина вызвали бурные споры участников конференции. За них решительно высказались Яков Свердлов и Вячеслав Молотов, против — Виктор Ногин, Моисей Володарский и — да, да! — Алексей Рыков. После несколько ленивой полемики (собравшиеся не cочли этот вопрос остро актуальным!) ленинские тезисы были отвергнуты большинством голосов — 9 из 15.

Почти повторилась ситуация со знаменитыми «Апрельскими тезисами», которые поначалу встретили неприятие большинства. Теперь же вождь поверг это большинство в недоумение идеями «антисоветскими». Рыков считал, что кардинальная смена официальной большевистской точки зрения на Советы ударит по авторитету партии. Отказываться от такого важного инструмента, как Советы, не стоило. Иначе партия со временем окажется в двусмысленном положении: наладится работа в Советах, понадобится этот орган — и придется снова пересматривать свою программу. Рабочие этого не поймут… Эсеры непременно используют это шараханье в своей пропаганде. Ожесточенного спора не получилось: Ленин на съезде, как известно, попросту отсутствовал. С Алексеем Ивановичем на этот раз согласилось большинство.