Три жизни одного из нас

Потом другим тоном она продолжила:

— Но мужчин вроде Вас, Сергей Андреевич, у меня не было… Хоть я всегда о таком мечтала: спокойном, надежном, культурном, всезнающем…

— Ты преувеличила по всем пунктам, Люда…

— Нет, нет! Я вижу, что Вы именно такой. Когда я рядом с Вами, мне так легко, весело на душе… Все становится просто и ни о чем не надо беспокоиться. Но я, может, и не осмелилась бы к Вам приставать, если б не заметила, что и Вы ко мне неравнодушны…

— Станешь неравнодушен, когда ты все время в кадре, да еще то прогнешься, то выгнешься… — пробурчал Карцев.

— А мне неважно, почему я Вам понравилась… Важно, что понравилась. И мне сразу захотелось Вам отдаться, аж коленки иногда тряслись… Верите?

— Ну, чудеса… О таком мне слышать не приходилось.

— Истинная правда. Поэтому я сейчас самая счастливая! А как здорово у нас получилось, да?

— Да уж… В меня как бес вселился… Весь контроль над собой потерял…

— А я! И под небесами и на небесах побывала! Все время бы так…

— О-о, матушка… Все же делу время — потехе час. Давай-ка делами и займемся…

— Я помню, Сергей Андреевич… Но… перед расставанием, еще разик… А?

Ночью Карцев проснулся оттого, что его легонько трясли за плечо.

— Кто тут? — спросил он тихо.

— Это я, Сергей Андреевич, — раздался Людин шепоток. — Выйдите, пожалуйста…

«Ешь твою за ногу, — поморщился он. — Начинается…».

Они отошли немного от палатки. Сумрак на северо-востоке уже таял.

— Что случилось, Люда? — спросил он мягко.

— Я не могу с ним спать, — жалобно призналась она. — Раньше могла, а теперь нет.

В воздухе повисла пауза.

— Что же ты хочешь? — наконец, спросил он.

— Устройте меня сегодня куда-нибудь, а завтра я подойду к Аркадию Алексеевичу и попрошу забрать Кольку с собой, в другой отряд.

— Очень сомнительно, чтобы он согласился. Впрочем, черт его знает, попробуй. Ну, а сейчас… Сама понимаешь, с собой я тебя положить не могу: рядом начальник…

— Ой, ну конечно… Куда-нибудь в другое место…

— Кстати, ты уходила, Колька спал?

— Да, да. Пришел от картежников и улегся. Стал было меня теребить, да я не далась. Сказала, что устала… Он и уснул. А мне все равно рядом с ним стало невозможно: не сплю и все тут. Вот я к Вам и пришла…

— Хорошо. Пойдем пока на склад, возьмем запасной спальник и вкладыш. А потом двинем в баню: она на отшибе и сегодня сухая…

— Ой, лучше не придумаешь!

Он устроил ее в рубленой из сушняка бане, на широкой лавке со всем возможным удобством и пожелал было спокойной ночи, но Люда спросила обиженно:

— Вы так и уйдете, не поцеловав меня?

— Ох, Люда! Спать мне придется, видно, на шурфах! — полушутя сказал Карцев и пошел к лавке.

— Вот вы где устроились, голубки! — раздался резкий возглас, и на пороге полутемной бани появился Колька: жилисто-мосластый парень лет двадцати пяти, с перекошенным от злости лицом. Внутренности Карцева екнули. «Доигрался, мудак!».

— Причем тут это слово — «голубки»? — звучно спросил он. — Люда пришла ко мне как начальнику отряда, призналась, что вы последнее время не ладите меж собой и попросила устроить куда-нибудь одну, временно. Сейчас ночь, куда я могу ее устроить? Вот предложил баню… А завтра буду думать…

— Что она тебе наплела? Какие нелады?

— А что, разве мы последнее время дружно живем? — вступила в перепалку Люда. — Ты зазвал меня сюда, обещал горы золотые, природу, красоту, а сам всеми вечерами за картами сидишь… И еще чего-то после этого хочешь… Да мне видеть тебя стало противно, а не только в любовь играть… Завтра же попрошу Аркадия Алексеевича забрать тебя с собой!

— Чего-о? Ты чокнулась, что ли? Забыла, зачем мы сюда приехали? «Надо деньги на свадьбу заработать!» — передразнил он, видимо, ее. — А теперь, значит, свадьба побоку? Из-за хера этого кудрявого?

— Ну-ка, пойдем на улицу, — решительно двинулся на него Карцев. — Там поговорим…

— А чего мне с тобой разговаривать? — ощерился парень. — Дам по рылу да и все…

Но готовно повернулся и вышел — в предбанник и наружу. Идя следом, Сергей приметил в предбаннике топор и по наитию прихватил с собой.

— О-о, — зло усмехнулся Колька, — да ты вооружился…

У бани была навалена куча чурок, про запас. Карцев стремительно взмахнул топором и с треском развалил одну из них.

— Чо ты машешь? — взъярился Колька. — Думаешь запугать меня?

Но ближе не подходил.

— Если ты взял себе женщину, — гневно заговорил Карцев, — так занимайся ею! А то жениться не успел, а ведешь себя как муж с десятилетним стажем!

И он развалил еще чурку.

— Ты-то чо лезешь? Какое твое дело?

— В моем отряде мне до всего есть дело! — отрезал Карцев. — Завтра вы разбежитесь, а мне новых горняка и повариху искать!

Поленья сыпались и сыпались по сторонам.

— Если б ты ей не потворствовал, все было бы нормально…

— Угу. Ты бы продолжал в карты играть и чихать на нее с высокой колокольни, а она смиренно тебя дожидалась… Плохо ты, видно, ее знаешь!

— Да уж побольше твоего, — презрительно фыркнул Колька. — Сколько раз из-за нее дрался… Виснет на каждом встречном!

Новые поленья брызнули из-под топора.

— Все! Нечего обо мне лялякать! — вышла из бани вполне одетая Люда. И адресовалась к Кольке: — Пошли домой!