Три жизни Тани

— Я думала, что Люкиэля уже казнили, раз смертный приговор ему был вынесен почти сто дней тому назад.

— Быстро приводят в исполнение приговоры о ссылках и тюремных заключениях: если позже вскроется судебная ошибка, то осужденного легко отпустить на волю после пересмотра дела. А с того света разумное существо не вернёшь, поэтому исполнение смертных приговоров задерживается до полугодового срока, то есть до двухсот стандартных галактических суток.

— А в деле Люка может быть судебная ошибка? — тихо спросила Таня.

Горд глянул сочувственно и покачал головой:

— В его деле — точно нет.

Небо над бревенчатым домом, к которому спешили Горд и Таня, осветилось синими огнями приземляющегося шаттла. На пути к посадочной площадке их нагнали родители Горда: мать торопливо сунула в руки Тани тёплый, пахнущий мясом и сдобным тестом бумажный пакет, накинула на её плечи длинный халат, а отец произнёс:

— Рады за тебя, девочка, добро пожаловать в сообщество оборотней галактики. — Он обернулся к сыну и напряжённо добавил: — Сынок, будь осмотрителен! Мы с мамой всегда верили в твоё благоразумие…

Взгляд мужчины был тревожен и безмолвно умолял о чём-то Г орда.

— И сейчас верьте. Я взрослый мальчик, не беспокойтесь, — на удивление сухо ответил Гордеон.

— Зачем тянуть девочку на крейсер? Пусть она останется у нас, пока вы ищите её родную планету. Она сможет спокойно обдумать своё дальнейшее будущее, возможность возвращения домой, а мы о ней позаботимся, — начала говорить мать, но Горд резко оборвал её:

— Нет. — Усилием воли заставил себя улыбнуться и договорить мягче: — Таня — важный свидетель, она дала согласие сотрудничать со следствием, так что нужно оформить все документы и совершить прочие юридические формальности.

Родители переглянулись между собой и молча, одновременно кивнули сыну. Вежливо попрощались с Таней, излучая при этом чувства, которые Таня определила, как «сдержанную симпатию» к ней, поцеловали Горда и смотрели им вслед, пока шаттл не взлетел в небо.

— Ты сам пойдёшь по следу Люкиэля? — с тревогой спросила Таня, затягивая пояс халата.

— Нет. Беглыми осужденными занимается другой отдел, специализирующийся именно на этом. Людям бригадира Мола уже сообщено о полуэльфе, который пах родственниками Люкиэля, они прорабатывают этот след. Наверняка Люкиэль намерен воссоединиться с подельниками, чтобы совместно обживаться в темном мире, так что и на него они со временем выйдут. Меня ещё помучают специалисты Иела Лассера, составляя психологические портреты преступников, поскольку я жил рядом с ними в течение полугода, наверняка и к тебе с той же целью обратятся: ты жила при Люке и близко общалась с ним.

— Я общалась с ним в виде собаки, — напомнила растерявшаяся Таня, — вряд ли я смогу сообщить им что-то значимое, что поможет в деле его поимки.

— Это уж психологи определят, что значимо, а что нет, ты просто дашь максимально развёрнутые ответы на кучу их странных вопросов. Думаю, что попрошу побеседовать с тобой самого Лассера — ему я доверяю абсолютно, он не раскроет твоего инкогнито.

— Как скажешь, — согласилась Таня, ломая голову: чем так обеспокоены родители Горда, если он отнюдь не стремится вернуться в тёмный мир и гоняться с бластером за уголовными элементами? Как реагировать на то, что он представил её своим родителям исключительно как важного свидетеля? И к чему мать Горда упомянула о возможном возвращении Тани на Землю? Ей обязательно возвращаться, если они отыщут Солнечную систему???

Перелёт до крейсера занял совсем мало времени, и вот уже блондинка с радостным воплем обнимает ошарашенную такой горячей встречей Таню. Гордеон и Хвар попытались что-то сказать, но Амели безапелляционно заявила:

— Дайте девочке прийти в себя, изверги! Знать не хочу, чем вы её до смерти пугали! И вообще, девочке надо переодеться — вы же не собираетесь допрашивать её в состоянии шока и одетую в один халат, под которым имеется только ваша рубашка, литэйр? Помните, что обязаны вести запись заявления потерпевшей и добавить его в материалы дела, а после сдачи дела в архив туда сможет сунуть нос любой курсант?

Гордеон поморщился, но выпустил из ладони руку Тани, забрал у неё пакет с пирогом и ободряюще кивнул ей, позволяя блондинке утащить Таню вглубь корабля.

«Чего она ко мне привязалась? — настороженно размышляла Таня. — Не верю я в дружбу с первого взгляда и пахнет от неё так, словно она намерена сообщить мне какую-то гадость. Давай, красотка, мужчины остались далеко, подошёл твой выход».

Амели в самом деле затормозила в пустом коридоре, с сочувствием заглянула Тане в лицо и тихо спросила:

— Ты же понимаешь, что внешний облик твоей человеческой ипостаси никак не связан с той внешностью, что была у тебя в родном мире? Литэйр предупредил тебя об этом? Ты уже видела себя в зеркале? О, ты прекрасно выглядишь, но наверняка изменилась очень сильно в сравнении с тем, что помнишь.