Триалог 2. Искусство в пространстве эстетического опыта. Книга вторая

На следующей третьей фазе, которую я считаю центральной и обозначаю как духовно-эйдетическая, возникает эстетический предмет (об этой феноменологической категории придется напомнить несколько позже, так как она значима для понимания механизма эстетического восприятия, эстетического опыта в целом) в процессе его активного освоения. Мы читаем литературное произведение, слушаем музыкальное, смотрим театральный спектакль или кинофильм, всматриваемся в живописную картину, осматриваем архитектурный памятник или природный пейзаж и т. п. Эта фаза для каждого типа эстетического объекта имеет свои особенности[25], но сущность ее остается одной и той же. Идет активный процесс контакта субъекта и объекта, начальная стадия активного эстетического восприятия субъектом объекта, в результате которого субъект практически полностью отрешается от всего побочного, не имеющего отношения к данному процессу эстетического восприятия. Он как бы выключается на какое-то время (которое физически может измеряться секундами, минутами или часами, но субъект уже этого не замечает; физическое время утрачивает для него свою актуальность) из обыденной жизни и погружается в эстетическое пространство субъект-объектного отношения. Не утрачивая ощущения наличия повседневной жизни и своей принадлежности к ней, а также своего участия в эстетическом акте, он реально пере-живает совершенно иную жизнь.

Каждый конкретный акт эстетического восприятия — это целая и целостная, особая и неповторимая жизнь для субъекта восприятия, протекающая в своем пространственно-временном континууме, не коррелирующем и не соизмеримом с физическим континуумом, в котором он реально находится. Физически акт восприятия может протекать и несколько секунд (хотя обычно для него требуется значительно большее временя), но если это полноценный эстетический акт со всеми его фазами, то субъект восприятия переживает его как полноценную, насыщенную, чисто духовную жизнь, протекающую в каком-то своем измерении, которое не зависит от физического времени, пространства и других факторов.

Здесь субъект видит и слышит эстетический предмет, в его душе интенсивно возникают и динамически развиваются всевозможные образные процессы, непосредственно инициированные конкретным объектом восприятия и возбудившие его ответную душевно-духовную деятельность, обусловленную уровнем его эстетической культуры, ассоциативно-синестетическим опытом, состоянием его души на момент восприятия, ситуацией восприятия, другими субъективными моментами. Идет динамическая конкретизация эстетического предмета, когда реципиент реально переживает состояния, ситуации, перипетии, образные картины, непосредственно связанные с данным объектом, им порожденные. Переживает красоту или возвышенность пейзажа, следит за развитием музыкальной темы, сопереживает героям литературной или театральной драмы и т. п.

Н. М.: Все это мне очень близко и знакомо. И я могла бы привести множество примеров реализации этой стадии моего личного эстетического опыта. Ограничусь некоторыми из них. Созерцая «Над вечным покоем» Исака Левитана или «Мадонну в зелени» Рафаэля в венском Музее истории искусств, я, действительно, воспаряла в иные миры, приближалась к «полному погружению» в духовный и живописный мир художника. А овальные залы с суперэстетскими «Кувшинками» Клода Моне в парижской «Оранжри» или завораживающие своим совершенством и символической наполненностью скульптуры Огюста Родена в его музее — источник ничем не замутненного эстетического наслаждения. Как и картины Тициана, веницианцев. От тициановской «Девушки в мехах» невозможно отвести взгляд, это действительно подлинная «магия тела», тогда как навеянный тем же сюжетом рубенсовский портрет Елены Фаурмент («Шубка») с его плотски акцентированной телесностью не вызывает душевного отклика.