Трясина. Год Тысячный ч.1-2 (СИ)

Сборы заняли несколько минут. Я наспех пригладила волосы, припудрилась и нанесла немого кармина на губы. Ненавижу эти пудры и помады, но сегодня случай особенный. Я иду к Наместнику, и выглядеть я должна достойно. Потом я надела своё лучшее платье, накинула матерчатый плащ, сунула ноги в крепкие туфли на низком каблуке (только такие и ношу) и взяла сумку с комода. В сумке самое необходимое - ключи, кошелёк с деньгами, записная книжка и перо-самописец, костяной гребень и маленькое зеркальце. И документы. На улице в любой момент мог подойти патруль и потребовать удостоверение личности. Напоследок я нанесла на виски и запястья несколько капель цветочной воды - у меня имелся единственный флакончик на все случаи жизни. Наконец, заперев квартиру, я вышла из барака.

Машина ждала снаружи. Мне уже приходилось ездить в самоходных экипажах, но в таких вот, казённых, ещё ни разу. Мощная, роскошная зверюга с серебристо-чёрными хромированными бортами и затемнёнными окнами. В салоне было прохладно. Пахло сандалом. Мягкие сиденья были обтянуты кожей, место шофёра отделяла перегородка из звуконепроницаемого стекла. Шум двигателя был почти не слышен. Я тайком поглядывала на Алеха Валогу, сидевшего рядом со мной. В нём было что-то от грызуна - узкая, длинная физиономия, волосы мышиного цвета. Гнусный, наверное, тип. Впрочем, в контору только таких и берут. Я всё ждала, что он заговорит о моём брате, но Соглядатай пока помалкивал. Он сидел, невозмутимо глядя вперёд и держа фуражку на сгибе локтя. Лицо его оставалось непроницаемым.

На подступах к Триумфальной машина остановилась. Дорога была перекрыта, омнибусы и самоходные экипажи стояли, заглушив двигатели.

- Что там случилось? - спросила я, прильнув к окну.

- По-моему, безнадёжно, - произнёс Валога, побарабанив пальцами по дверной панели.- Правильнее будет пройтись пешком, я полагаю.

Бросив шофёру: 'Давай в объезд!', он двинулся к площади просто по проезжей части, обходя остановившиеся экипажи. Я последовала за ним. На Триумфальной у дворца-резиденции толпились люди. По периметру площади стояли солдаты внутренних войск, выстроившись в двойную шеренгу. Я смотрела и не верила своим глазам. Последний раз я видела что-то подобное зимой, во время бунта. Тогда людей попросту расстреляли из винтовок, не позволив им даже приблизиться к резиденции. Теперь же стражники стояли неподвижно, как изваяния. Очевидно, они не получали приказа разгонять толпу. Я взглянула на Валогу. Он был спокоен, даже весел. Происходящее вокруг его, похоже, забавляло. Увидев мою растерянность, Соглядатай снисходительно улыбнулся.

- Вам неуютно в толпе, Лита? - сказал он. - Предлагаю обойти площадь по кругу, вот тут, где солдаты. И не беспокойтесь, они не причинят вам вреда. Стражники не станут вмешиваться, если только толпа не выйдет из-под контроля. Но это вряд ли.

Он взял меня под локоть и потащил к резиденции. Мы шли вдоль шеренги стражников - их щиты и шлемы поблёскивали на полуденном солнце. Толпа на площади гудела, как растревоженный улей, а над брусчаткой, над головами людей, захлёбываясь, вопил громкоговоритель. "Лицемерие Братства... соцветия лжи обернулись кровавыми плодами... избиение безвинных...трусливо отрицая...метание шакалов, загнанных в угол... во всех городах Метрополии... исполненные негодования...возмездие! Возмездие!"

"Возмездие!" - завопил кто-то в толпе. Толпа всколыхнулась, и над площадью взметнулся штандарт Империи - золотой ястреб на багровом полотнище. Затем ещё один. И ещё, и ещё. В считанные мгновения площадь расцвела маковым полем.

- Царьгород! Ромея! Хвала Самодержице! Хвала! Самодержице! - неслось над толпой.

'Дуумвират! - голосил громкоговоритель. - Гнездилище лжи! Избиенье безвинных! Мужедевы! Возмездие!' На площади появились ещё флаги. Сначала знамя Дуумвирата-союза королевств Эверон и Антраум - полотнище цвета индиго с жёлтой сдвоенной звездой по центру. Потом замелькали флаги стран Братства - одноцветные, двухцветные, триколоры. Флаги несли молодые, крепкие парни в гражданской одежде, держа их полотнищами к земле. "Дуумвират! Лицемеры! Возмездие!" Толпа немного расступилась, и я увидела жаровню на треноге, стоящую просто на брусчатке. В жаровне пылал огонь. "Избиение безвинных! Мужедевы! Возмездие!" Молодчики в штатском подносили флаги к центру площади, где стояла жаровня, швыряли их на брусчатку и втаптывали в пыль под ликующие крики толпы. У кого-то в руках появилась жестянка с керосином. Я видела, как какой-то молодчик в алой соколке поднёс факел к жаровне. Облитые горючкой полотнища полыхнули, как солома. Повалил дым. Толпа взревела. Над головами людей метались знамёна Империи. Кто-то с силой пнул жаровню ногой - она качнулась и повалилась в костёр, разметав по брусчатке пылающие уголья. К небу полетели снопы искр. "Поветрие лжи... сивер приносит скверну...огонь нас очистит... Царьгород... всесожженье!"