Трясина. Год Тысячный ч.1-2 (СИ)

В омнибусе пахло сыростью - сладковатый, цепкий запах, который моментально пропитывает одежду и волосы и будто въедается под кожу. Неизвестно, кому пришло в голову обшивать полы и стены омнибусов ковровым покрытием. На первых порах это выглядит красиво, парадно даже, но со временем обивка делается серой от пыли и скользкой от плесени, а в непогоду ковровый настил под ногами превращается в сплошное месиво. Омнибус двигался, покачиваясь на рессорах, вдоль освещённых проспектов и площадей, утопающих в цветах. Улицы были заполнены людьми, по набережной Вильяры прогуливались парочки. Многие держали в руках продолговатые бумажные пакеты, в которых были спрятаны фляги с выпивкой. Распивать спиртное на улице было строжайше запрещено, но местные давно научились обходить этот запрет.

Омнибус остановился под железнодорожным мостом. Выйдя из салона, я пересекла рельсовую дорогу и направилась к жилому кварталу, обнесённому бетонной стеной. Улицы были пустынны, не видно было даже пропойцев - наверное, недавно прошёл патруль. В окнах бараков горели огни, в занавешенных окнах двигались тени. Семьи собирались за ужином.

У входа в барак я встретила Яна. Не ожидала, что он придёт. В последний раз я видела его зимой, во время облавы. С тех пор от него не было никаких известий. Не сразу узнала его в гражданской одежде - парусиновая куртка и брюки, ботинки на высокой шнуровке. Ян сидел на скамейке, вытянув ноги, сунув руки в карманы куртки и уронив голову на грудь. Он казался спящим, но едва я приблизилась, как он вскинул голову - сна ни в одном глазу - и заулыбался.

- Здравствуй, сестрёнка, - сказал он.

- Ну, чего нелёгкая принесла? - ответила я не слишком приветливо.

Он передёрнул плечами.

- А что, права не имею? Тут мой дом, между прочим.

"В казарме твой дом", подумала я.

- Ладно, Ян. Заходи, раз уж явился, - произнесла я вслух.

Вдвоём мы прошли в барак. В квартире было душно. На стене бормотал Народный Вещатель. Пляв'узгалка, как называют его местные. Я провела брата в крошечную кухню. Зажгла лампу. Развела огонь в плите, поставила чайник. Ян сидел за столом, по-прежнему держа руки в карманах. При свете масляной лампы его лицо казалось желтовато-серым. Покойник ... Он и вправду был очень бледен. И вёл он себя как-то странно. Сидит как на иголках, улыбается натянуто. Таким я его ещё не видела. Сначала мне показалось, что он немного пьян, но я быстро поняла, что ошибаюсь. Спиртным от него не пахло. Трезв, как стекло. И всё-таки с ним было что-то не так.

Наверно, какие-то неприятности в казармах, размышляла я. Возможно, это связано с мобилизацией. В Северной Провинции давно уже гуляли слухи о том, что близится война с Дуумвиратом. Неизвестно, откуда пошла эта молва. Если верить Народному Вещателю, то на северо-западной границе всё было спокойно. Относительно спокойно. Разве что стычки с повстанцами. Чуть ли не каждый день Охранители бодро рапортовали о расправе над очередной бандой или поимке главарей. Похоже, Наместник решил взяться за них по-серьёзному. И ни слова о войне. Но всё равно откуда-то просачивались тревожные вести. Эверон и Антраум стягивают войска к границе. Торговый Альянс разорвал договор с Советом Смотрителей. На юге остановлено несколько саммеритовых мельниц. В восточных фемах вводят карточки на зерно и рапсовое масло - там начались перебои с продовольствием. В народе растёт недовольство. Августа развернула манёвры у южных границ. В Северную Провинцию идут эшелоны с боевыми машинами. Если война всё-таки начнётся... Неужели внутренние войска тоже бросят на линию фронта? Они и воевать-то не умеют. Пушечное мясо, лучше и не скажешь... На плите засвистел чайник. Я положила чай в заварник и бросила туда горсть засушенных земляничин. Вытащила из буфета глиняные чашки и кувшинчик мёда.

- А я тебе говорил - не связывайся с этим крамольником, - сказал внезапно Ян.

Я вздрогнула так, что едва не выронила чашку.

- Стах? Ян, ты не знаешь, где он? - спросила я и тут же прикусила язык. Не стоило мне задавать таких вопросов.

Ян дёрнул плечом.

- Ну, как где. У Братчиков, ясное дело.

- У кого? - переспросила я с недоумением.

- Ты что, новости не слушаешь? - он мотнул головой в сторону комнаты, где бубнил Народный Вещатель. - Братчики. Ну, повстанцы. Так они себя называют.

Ян быстро оглянулся, будто кто-то мог нас подслушивать, и заговорил вполголоса:

- Лесные бандиты. Повылезли после беспорядков на площади. По болотам шарятся. А винтовки у них от контрабандистов. Ну, и у кого отнимут. В Разлоге, говорят, целый хутор вырезали, ружья искали. Августа предлагала регулярную армию прислать. В восточных фемах ведь тоже бунтуют, людям жрать нечего. Там у них давно военное положение, войска стоят. А тут Наместник упёрся - не надо, говорит, мне вашей регулярной армии, сам разберусь. А впрочем, Наместнику скоро всё равно- га-мон!