Трибунал для Иисуса. Особое мнение российского судьи

Для того, чтобы обосновать предполагаемую формулировку обвинения, ее авторам пришлось. видимо, немало поломать голову (об этом в следующей главе). Похоже, что задолго до ареста они начали поиск оснований для обвинения, которое, по мнению первосвященников, должно было прозвучать в судебном заседании: вели сбор информации, анализировали проповеди Иисуса, формулировали провокационные для Него вопросы и прорабатывали способы получения требуемых для суда доказательств.

Арсенал средств, который при этом использовался, мог быть довольно обширным: угрозы и клевета, лжесвидетельства и компрометация, возбуждение ненависти и изощренное коварство. Для достижения поставленной цели мог быть проработан вопрос и о путях заключения с Пилатом неких договоренностей, и о его шантаже возможным доносом на него кесарю. Не исключено, что в этот обширный арсенал следственных методов входило даже «подключение» родных и близких Иисуса для усмирения «непокорного» сына, который «вышел из себя» (Мк. 3:21)[159].

Евангелисты четко зафиксировали момент, когда следствие пошло форсированным темпом. Обратимся к Марку. Сразу после изгнания Иисусом торгующих из Храма (Мк. 11:15) первосвященники собрали срочное совещание, на котором приняли решение убить Его (Мк. 11:18). а затем Иисуса буквально атаковали провокационными вопросами. Любые ответы на них. по мнению инициаторов расправы, должны были поставить Иисуса в тупиковую ситуацию и в любом случае позволяли выдвинуть против Него обвинение. А заодно — подобрать свидетелей, слышавших эти ответы.

Выделим несколько таких вопросов, заданных Иисусу на Страстной неделе:

1. Первосвященники, книжники, и старейшины спросили Иисуса, учившего людей в Храме:

— Какой властью Ты это делаешь? И кто Тебе дал такую власть?

Было очевидно: если Он ответит, что власть у Него от Бога — последует обвинение в богохульстве. Если же не от Бога — значит, Он является лжепророком и самозванцем, проповедовавшем в Храме «без диплома» и полномочий.

Но Иисус, видя коварный замысел обвинителей, сказал, что ответит на их вопрос, только в том случае, если они ответят на Его вопрос:

— Крещение Иоанново с небес было (от Бога), или от людей?

Ситуация кардинально изменилась. Иисус, по сути, применил тот же прием, который пытались использовать против Него. Евангелисты пишут о смятении в рядах обступивших Его «следователей»: «Они рассуждали между собою: если скажем: с небес. — то Он скажет: почему же вы не поверили Ему? а сказать: от человеков — боялись народа, потому что все полагали, что Иоанн точно был пророк» (Мк. 11:30–32).

2. Спустя некоторое время Иисусу был задан самый, пожалуй, каверзный вопрос — «позволительно ли давать подать кесарю?» — которым, вопреки желанию первосвященников. Его тоже не удалось поставить в тупик. Он посоветовал отдавать «кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мк. 12:17). Ответ этот явно говорил о том. что служение кесарю не препятствует служению Богу. Блаженный Августин, растолковывая его, писал, что кесарю приносят монеты, а Богу — самих себя. Тем не менее, в обвинительной формулировке все равно был сохранен тезис о том, что Иисус является противником кесарю. Попытаться понять, почему это было сделано, — весьма важно.

3. Следующий вопрос исходил от саддукеев, не веривших в воскресение после смерти. Они спросили Иисуса о том, что будет с женщиной, пережившей семь мужей, которые умерли один за другим: кто из них должен считаться ее мужем после воскресения из мертвых?

Саддукеи были уверены — уж их-то вопрос обязательно поставит Иисуса в тупик. Кассиан писал об этом: «Саддукеи думали, что они ставят Господа перед неразрешимою трудностью. Они мыслили только два возможных ответа на предложенный ими вопрос. Или у женщины будет в воскресении семь мужей… Этим допускалось бы многомужество, то есть вопиющее нарушение закона. Или в самой невозможности удовлетворительного решения заключается доказательство того неоспоримого для саддукеев положения, что мертвые не воскреснут… Саддукеи думали, что Иисусу придется выбирать между нарушением закона и оскорблением религиозных чаяний народа».

Иисус же своим ответом опять поставил в неловкое положение самих саддукеев, показав, что они плохо знают Писание. Он сказал: «заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией, ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах» (Мф. 22:29–30).

4. Искусительным называют также вопрос законника к Иисусу о первейшей из всех заповедей. Иоанн Златоуст писал: «Но вот они опять приступают к нему, опять с прежним злобным намерением заводят с Ним спор, и подсылают к нему законника, не с тем, чтобы научиться, но чтобы искусить Его, и спрашивают: какая первая заповедь? Они знали, что первая заповедь: „возлюби Господа Бога твоего“; но ожидали, что Спаситель поправит ее, назвав Себя самого Богом, и через то подаст им случай обвинить Его»¹'¹". Однако Иисус ответил законнику: «первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый» (Мк. 12:29).