Трибунал для Иисуса. Особое мнение российского судьи

Сравнительный анализ различных источников древнееврейского права показывает, что в начале нашей эры под богохульством, караемом смертью, могло пониматься не только произнесение тетраграмматона. К этому преступлению могли быть отнесены любые формы отрицания Бога и отступничества от Него. Применительно к суду над Иисусом следует рассмотреть следующие возможные варианты.

Богохульство как приравнивание Себя к Богу. По мнению ряда авторов, словосочетание «Сын Божий» не означало такого приравнивания. Нередко пишут, что в большей степени этот титул присущ даже не иудейской, а эллинистической культуре, поскольку так именовали преемников римских императоров. Анализ Кумранских свитков внес существенные коррективы в этот вопрос. Подтвердились, в частности, предположения, что выражение «Сын Божий» носило в иудейском мире мессианскую окраску.

Между тем, евангелисты свидетельствуют (прежде всего — Иоанн), что Иисус претендовал на статус, превышающий мессианский. Правда, эти свидетельства (о приравнивании Себя к Богу) некоторые светские историки относят к более поздним дополнениям, сделанным Церковью. Богословы же продолжают утверждать, что Своим исповеданием в суде Иисус открыто засвидетельствовал перед синедрионом Свою Божественную сущность. И эта их позиция не лишена оснований. Во всяком случае, она соответствует той реакции, которая последовала со стороны судей-обвинителей сразу после исповедания Иисуса. Хотя трудно представить, что они до конца и в полной мере способны были осознать суть Его миссии.

Если Иисус действительно утверждал «Я и Отец одно», то и выражение «Сын Божий» могло произноситься в том же смысле — тождественности Иисуса Богу, а не в контексте того, что все люди «сыны Божии». Исходя из этого, как уже сказано, у иудейских иерархов могли при определенных обстоятельствах возникнуть основания для квалификации этих утверждений как богохульства. Нельзя исключать, что разработанные законоучителями к тому времени правовые нормы могли допускать такое толкование, при котором сам факт утверждения человеком, что он — Мессия, причем равный Богу, мог оказаться достаточным для выдвижения против него обвинения. Если судьи осознавали, что Иисус ставит знак равенства между Собой и их Богом Яхве (а это не факт), то. на первый взгляд, кажется объяснимым, почему они без колебаний и без каких-либо обоснований и доказываний признали Его богохульником. Во все времена для еврейских законоучителей это была аксиома, не требовавшая доказательств. Рабби Аббаху (Кисрин) говорил: «если кто-то скажет «я есть Бог», то он лжет»[200]. Может быть и поэтому Каиафа, задавая свой вопрос после констатации богохульства, как бы спрашивал членов синедриона: надо ли нам проверять мессианское достоинство Иисуса, если Он ставит Себя выше Мессии и приравнивает Себя к Яхве? А ведь Бог не может быть Человеком. Бог — духовная, внеземная сущность, вне времени и пространства. Поэтому такая проверка для них самих может обернуться величайшим грехом — грехом идолопоклонства. Май-монид в Главе 1 «Фундаментальных законов Торы» писал, что Бог не может быть «телесен и материален» (третий принцип веры) и «нет у Него образа и формы». А одна из пяти категорий безбожников, по его классификации (Законы раскаяния 3:7) — тот. кто наделяет Бога телом или обликом[201]. Другими словами, мы вправе допустить, что по господствовавшим тогда представлениям Бог в человеческом облике не мог быть иудейским Богом Яхве. Это мог быть только «бог иной», поклонение которому, согласно Торе, как раз и есть идолопоклонство и богохульство. Поэтому иудеи и «схватили каменья, чтобы побить Его», заявив при этом: не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что Ты. будучи человек, делаешь Себя Богом» (Ин. 10:31–33). Ту же причину Иоанн указал и в другом месте своего Евангелия: «И еще более искали убить Его Иудеи за то. что Он не только нарушал субботу, но и Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу» (Ин. 5:18).

Это мог быть ключевой, но, вероятно, не единственный пункт обвинения.

Утверждение о восседании «одесную силы Божией» как богохульство. Приведенные выше отрывки из евангельских текстов, описывающих кульминацию в суде синедриона, показывают, что под богохульством первосвященник Каиафа мог понимать не только выражение «Сын Божий», но и слова Иисуса о том, что Он «воссядет одесную силы Божией»

Современному читателю трудно понять, что означают эти слова. Между тем, они также могли стать основанием для выдвижения против Иисуса обвинения. Дж. Лэдд, например, полагал, что именно слова «одесную силы» были восприняты синедрионом как богохульство. «У нас нет свидетельств, — писал он. — которые говорили бы. что человек, выдававший себя за Мессию, богохульствовал: не это, а слова Иисуса о том, что Он воссядет одесную Отцу. — вот что стало причиной Его осуждения»[202].