Тридевять земель

Они рассмеялись — все втроём. Сразу полегчало. Миранда протянула Артёму флютню и тот повесил инструмент на пояс. На всякий случай проверил, что выключен.

— Это Дикий Запад, — сказал Артём, как только до него дошло, где он видел такие ландшафты. В вестернах. — Потом объясню. Если я прав, вон то — постоялый двор.

— Что-что? — не поняла Мари. — Про туалет я не шучу, если что.

— Гостиница. Там должно быть то, что ты ищешь.

— Ты считаешь, что всё это, — Мари обвела вокруг рукой, — настоящее?

— Есть другие идеи? Ты можешь скользить. Может быть, я тоже. Куда направимся?

— Ты прав, — кивнула Мари через пару секунд. — Держимся все вместе! Лучше всего — за руки.

Аптечку, Артём отметил, Мари не бросила — прицепила к поясу. Что ж, уже хорошо. Датчики на куртке, в поясе и обуви молчат — нечисти рядом нет. Раз в записках Марка Флавия нет ни слова об этом месте, стоять на месте вряд ли разумно. Настоящее всё вокруг или нет, гадать особо нет времени — вон какая жара.

* * *

Марина выслушала сообщение, и села на краешек дивана в своей комнате. Арлетт, увидев выражение её лица, побледнела.

— Не беспокойся, — сказала Марина, прикрыв на секунду глаза. — И я не буду беспокоиться. Так, чтобы за меня не беспокоиться.

Арлетт невольно улыбнулась — улыбнулась и Марина.

— Они пропали, — пояснила она, похлопав ладонью по дивану рядом с собой — присядь. — Ортем, Мари и Миранда. Так же, как они исчезли тогда, на улице, после концерта.

— Марина, тебе не нужно волноваться! Пожалуйста!

— Уже почти не волнуюсь, — Марина глубоко вдохнула и прикрыла глаза. — Нет, не зови доктора. Сейчас всё будет хорошо. Они вернутся. Они обязательно вернутся, — она ощупью нашла ладонь Арлетт, и сжала. — Ты лучше скажи, ты сама в порядке? Я не хочу покидать Рим надолго. Если что-то хочешь забрать, твои родители согласились, чтобы мы с тобой приехали и забрали. Есть что-нибудь очень дорогое для тебя?

Арлетт усмехнулась и поджала губы. До того злосчастного дня в больнице она считала, что у неё есть всё — ей предложили стать хозяйкой, её собственный магазин стал приносить достаточный доход. И ребёнок. Даже двое. Одно «но»: она не сказала, кто их отец — иначе, конечно, ей не сделали бы такого предложения, детей дросселей в Париже боятся даже больше, чем самих дросселей. Суеверие, но очень сильное, вопреки всем фактам. Теперь всё открылось и выяснилось… и у Арлетт нет ничего — никому она не нужна, а мать с отцом, едва узнав, кто был отцом детей, выставили из дому. Пошла ва-банк — и проиграла. Будь проклята та безумная с ножом!

— Ты сказала мне, что больше не волнуешься, — Марина сжала её ладонь сильнее. — Но я же чувствую. Не сейчас. У тебя будет время, чтобы всё оплакать, но не сейчас, пожалуйста. Хочешь что-нибудь забрать, или можем возвращаться?

— Нечего забирать, — Арлетт сумела отогнать слёзы и обиду прочь. — Можем ехать. Они вернутся? Все вернутся?

Марина кивнула.

— Он не оставит меня. Он искал меня двадцать лет, пусть даже для него это были дни, а не года. И нашёл. И всегда возвращается. И сейчас вернётся.

— Ты точно это знаешь? — Арлетт чувствовала, как спокойствие возвращается к Марине. Ещё несколько секунд назад Марина сама была испугана, очень испугана. И вот — ни следа испуга, уверенность и улыбка на лице.

— Я верю, — Марина открыла глаза. — Этого достаточно. Всё позади? Ничего не забыли?

Арлетт подумала ещё пару секунд. Да. Всё позади. Всё неприятное. До свидания, Париж… или прощай, как получится.

* * *

— Очень мило, — Мари увидела туалет — небольшое возвышение, кожаное сиденье… с широким отверстием. — Прямо как в лесу, значит — под кустик. Ортем, не оставишь нас на минутку?

Артём усмехнулся и прикрыл дверь в ванную комнату. Рискуют, конечно — а ну как его опять «накроет» и вытащит куда-нибудь? Но ведь не ходить же здесь, постоянно держась за руки! Ладно, чуть что — позовёт их. Что бы это ни было, на вид вполне настоящее. Там, внизу, где гости могли заплатить за комнату, никого не было — просто ключи висели на гвоздях, вбитых в деревянную стену. У Мари ещё оставалось несколько серебряных монет — оставила одну на стойке. Условность или нет — вдруг и здесь объявятся другие люди? Пока что всё выглядело декорациями, но очень достоверными. Артём пытался вспомнить, в каком из вестернов видел подобное, но все они пока что слились в условный, типовой, можно сказать, образ. И песня вертелась в голове. Точнее, музыкальная тема из «Хороший, плохой, злой». Артём усилием мысли прогнал тему. Явно есть некоторая закономерность: играет или вспоминает музыку — и потом случается этот перенос.

— Ортем? — позвала Миранда. — Мы закончили. Не хочешь посетить?

— Первое правило путешественника, — пробормотал Артём, вновь отворяя двери в ванную. Дамы и умыться успели. Не боятся, что в здешней воде…

— Нормальная вода, — Мари помахала детектором. — Ничего опасного. Пить её я не стала бы, надо вначале обеззаразить, на всякий случай. Но ничего опасного. Да, и что за первое правило?

— Не забудь посетить туалет перед тем, как отправиться в путь, — пояснил Артём и Мари с Мирандой рассмеялись.