Тридцать один. Огневик

Все мои чаяния рассыпались прахом. Нет магии! Я медленно поднялся по лестнице и вылез на палубу. Закрыл люк и, уронив топор на влажные доски, опустился на колени. С мрачных небес моросил мелкий дождик. За бортом в тёмной дымке проплывали дырявые, словно изъеденные насекомыми, гигантские кости. Я не сразу понял, что это древние башни. Почерневшие от времени, жуткой мёртвой воды и враждебного, нездешнего ветра. А ведь когда-то в них жили волшебники. Поднимались по ступеням на смотровые площадки. Встречали новый день. Улыбались, глядя как солнце красит бескрайнее море в цвета зари. Надеялись на счастье, любовь, длинную беспечную жизнь. А потом… Я сглотнул. Всё пропало. Надежда, радость, будущее. Нет магии, нет ничего! Мир гибнет, но мы делаем вид, что не замечаем этого.

Беспощадный ветер отогнал густой туман, оголив мёртвые острова со скелетами разрушенных жилищ. Их покрывал ковёр из округлых белых камней. Я смотрел и смотрел, но скорее догадался, чем увидел. Эти камни когда-то украшали чьи-то плечи, болтались на шеях, содержали чьи-то мысли и желания. Я закрыл глаза.

– Но так не бывает, – продолжал настаивать на своём голем. – Магическая энергия проходит через всё. Где-то её меньше, где-то больше, но её не может не быть совсем.

Я молчал. Когда рассеялся гнев, внутри осталась только пустота. Я больше не чувствовал ни тоски, ни одиночества, ни разочарования. Я умер. Оставалось лишь перевалиться через борт в чёрную безжизненную воду Стародола.

– Капитан, – крикнул Чича. – Завтра мы дойдем до приграничья, как будем перебираться на остров Божественного бутерброда? Через Таньшан или Оркариум? Я бы предложил…

Он замолчал на полуслове и уставился на топор. Потом с тревогой перевел взгляд на люк трюма.

Я никогда не бывал ни в Таньшане, ни в Оркариуме, но во мне погибло даже любопытство.

Боцман подошел ближе и положил руку на плечо.

– Месть ничего не решит, – сказал он, глядя на топор. – Его смерть не вернет Оксану и Ирину, только прожжёт клеймом твою совесть. А девочки сильные, они сами справятся.

Я удивленно повернулся к Чиче.

– Справятся? – тихо спросил я.

Он усмехнулся.

– Да я бы ни в жизнь не вышел против них, зачем мне такой позор. А кто бы вышел?

– Я бы поостерегся, – искренне проговорил архивариус. – Даже против одной из них. А уж вместе-то.

Он стоял у камбуза, пряча руки за спиной.

– Главное, чтобы они друг друга не переубивали, – заметил Оливье. – А то начнут делить твою блохастую шкуру.

Я всхлипнул, хотя мне казалось, что хихикнул.

– Правда?

– Конечно, – в один голос сказали все четверо.

Даже хранитель не добавил обычную колкость или гадость.

– Чтобы поднять настроение, предлагаю сварганить изысканный десерт А-ля Орк, – предложил он.

– Его едят орки, – переспросил я.

– Скажешь тоже! Он похож на башку орка.

– Плывем через Оркариум, – сказал я Чиче.

– Будет исполнено, капитан, – гаркнул боцман.

– Я тоже займусь делами, – проговорил Мровкуб попятившись. – Если не возражаете, подготовлю наших пленников. Они должны точно знать, что придётся делать, когда наступит время.

Я кивнул, поднимаясь.

– Топор повесь на место, – подсказал Оливье.

– Вот еще, – буркнул я. – Капитон, верни топор на пожарный стенд.

Оружие мести подпрыгнуло, отскочило от палубы, и, пролетев, легло на крюки.

– Позёр, – проворчал хранитель. – Из тебя бы получился самый надменный в тридцати мирах чародей. Ты бы даже задницу магией вытирал, если бы у тебя была сила.

– Нет, – покачал головой я, – нашел бы ей куда лучшее применение.

– Какой мудрый ответ, – похвалил голем.

Тоска чуть развеялась, уже не давя на меня заслоняющий весь белый свет громадиной. Надежда, что Ирина и Оксана вернутся, отодвинула смятение и позволила думать. Когда они выберутся из вывернутого наизнанку мира, я должен быть во всеоружии. Поймать Великого Свина, а ещё лучше – отобрать артефакт у огневика.

– Шевелись, поварёнок, – скомандовал Оливье. – Доставай мёд, муку. Понадобятся сливочное масло и яйца. Надеюсь, Чича запасся нормальными яйцами. Однажды он притащил яйца грифона?

– А почему ты не поймал Великого Свина в прошлый раз? – перебил я.

Хранитель потёр серую голову.

– Так сразу не объяснишь, – неохотно заговорил он. – Божественный бутерброд это не остров, а настоящий лабиринт построенный пьяными гоблинами из магических артефактов. Где там вход, а где выход даже архимаг не разберётся. А какие чудища рыщут! Чупакабра так, домашний котёнок, только мурлычет погромче. Правда есть одна здоровая. Так что… Поди сыщи Великого Свина, когда тебя все норовят сожрать. Я весь остров перетряс. Каждую тропку прочесал. Под каждый камень, под каждый куст заглянул.

– А может, его не существует? – предположил Евлампий.

– Есть он, – отмахнулся Оливье. – Я его видел. Издалека. Он такой…

– Какой? – не понял я.

– Возьми книгу рецептов.

Я пошарил в полке и привычно улыбнулся обложке.

– Здравствуй, дорогая.

Меня поприветствовала довольная мордочка, осветив своей улыбкой тёмную корочку книги.

– В потайной главе есть описание Свина, – нехотя сообщил хранитель, – но если кому проболтаешься, на мою помощь больше не рассчитывай!