Тридцать первая жена, или Любовь в запасе

– Ты все время забываешь, что тоже моя жена. Тридцать первая.

– Только я, в отличие от других, никакие супружеские долги в храме на себя не принимала.

Что бы он там ни говорил, требовать выплаты по ним у него нет права.

– Отпустите! – потребовала я, делая шаг назад, но объятия превратились в стальные.

– А если нет?

– Сами недавно говорили, что в империи Арргонов не принуждают.

– Поцелуи допустимы между женихом и невестой, а ты больше, чем невеста, Элиссабет, – сменил он тактику.

– Давайте оставим поцелуи под луной для влюбленных. Нет!

Но он лишь прижал мою голову к своей груди. Я замерла, внутренне натянутая как струна, слушая гулкие удары его сердца.

– Не бойся, я подожду твоего «да».

Да он скорее состарится! Однако я благоразумно промолчала.

Мы вернулись в зал, но праздник померк для меня, Владыка порядком подпортил мне настроение. Бесила необходимость сдерживаться. Ведь послать его далеко и надолго грубо я не могу – не хочу, чтобы после моей смерти он, оскорбленный, зарубил на корню все мои начинания. Только и оставалось, что тщательно стараться больше не пересекаться с Владыкой.

При первой же возможности я покинула бал и ушла к себе.

Глава 29

Я провела пальцем по нежному лепестку розы. Вот не надоедает же Владыке каждый день, начиная с первого утра после бала, присылать мне корзины цветов. Ведь не может не знать, что я их отправляю к детям и комнаты малышни уже похожи на оранжерею.

Даже мой демарш с платьями не в тон с его женами проглотил без упреков. Любезен со мной, внимателен, а мне взвыть хочется все сильнее с каждым прожитым днем.

Неуловимо быстро пролетело отведенное мне время. Я честно старалась использовать его по максимуму. После первого бала очень много людей захотело поближе со мной познакомиться, и крыло тридцать первой жены гостеприимно распахнуло для них двери.

Из-за того, что я была занята, к сожалению, в город удалось выбраться лишь дважды. Первый раз Коган прислал записку о встрече, и мы попали на выступление ребят. Как я и ожидала, их отобрали без проблем и выступление на главной площади горожане приняли на ура.

Особый успех имел мужской коллектив – теперь в столице только и говорили о состряпанной мною легенде происхождения танца. Некоторые моряки даже утверждали, что слышали рассказы об острове Лох-Несс и живущих там дикарях! Рассказывали байки с кровавыми подробностями каждому, кто готов был наполнить их кружки.

К сожалению, результатов голосования мы не дождались, мне нужно было возвращаться, но на следующий день Коган прислал записку, что парни среди победителей и будут выступать во дворце. Стеф с Эйлер не прошли, их танец посчитали новаторским и не рискнули представить ко двору. Но ребята не расстроились: многие богатые горожане уже завалили их приглашениями для выступления на частных приемах.

А я им от своего имени устроила приглашение во дворец на финальный день праздника. И отослала Эйлер платье, которое готовила для себя. Все равно фигурами мы с ней похожи, а нарядами Владыка меня обеспечил. Коган обещал позаботиться о соответствующем костюме для Стефа. Пусть ребята повеселятся на празднике как гости и побудут с другой стороны сцены.

Второй раз мы с Коганом выбрались в город, когда он умыкнул меня вечером прямо с очередного бала, и тогда мы действительно оторвались, влившись в веселящуюся и танцующую толпу горожан. А еще целовались как сумасшедшие под каждым венком из цветов в виде брачных браслетов, украсивших город. По поверьям – на удачу для молодых пар, чтобы духи предков благословили их любовь. Наверное, эти несколько часов стали самыми яркими воспоминаниями за всю праздничную неделю, с привкусом бесшабашности и хмельного счастья.

Я не стала спрашивать у Когана, был ли он поблизости, когда Владыка лез ко мне с поцелуями. Если да, то понимала, что он не имел права вмешаться, а если нет, то и незачем ему об этом знать.

– Ваше высочество, можно? – ко мне заглянула Моржетта.

– Проходи, – обрадовалась я ее визиту, ведь последние дни она меня избегала.

– Я заварила нам чай.

– Отлично! Мора, у тебя все в порядке? Ты сегодня бледна. И руки дрожат. Оставь чайник.

– Нет-нет, я сама разолью.

– Переживаешь за меня? – поняла я ее нервное состояние. – Не надо.

– Я хотела сказать, что для меня было честью знакомство с вами. И простите меня, если можете.

Пряча покрасневшие глаза, она отпила из чашки.

– Все в порядке, это даже было весело. Мора, можно попросить тебя? Не надо завтра оставаться со мной. Уезжай в город. Пообещай.

– Обещаю. Не останусь, – слабо улыбнулась она.

Я улыбнулась в ответ и только хотела пригубить из чашки, как в комнате словно из ниоткуда возник Владыка – я даже не видела, как он вошел.

– Элиссабет, не пей! Стража!

К нам ворвались люди, а у меня отвисла челюсть.

– Что происходит?! – в полном шоке спросила я у Владыки, когда он смазанным движением оказался рядом со мной и осторожно высвободил чашку из моих пальцев.

Еще больше я впала в ступор, когда Моржетта, ничуть не удивившись происходящему, со слабой улыбкой произнесла:

– Не стоит беспокоиться. Яд был в моей чашке.