Тридцать три несчастья (СИ)

— Почему ты так уверен, что это именно Генераторы?

— Думаешь, химера сама там появилась? Сверху защищает пси-поле, снизу — тварь. Все логично. Нельзя же думать, что они просто побросали все ходы. Конечно, после образования Зоны их уже было не залить бетоном, а вот тварь поселить можно. Не очень представляю, правда, как ее туда заманили, но в теории это не так сложно, как может показаться.

Некоторое время они сидели молча.

— Что ты предлагаешь?

— Это ты мне скажи, — вздохнул Стрелок. — Я — как ты. Решай.

Все-таки слышать подобное от напарника Шраму было дико. Он заметил некоторые перемены в его настроении. Когда наемник хотел было отойти за хворостом для костра, сталкер потащился за ним следом, причем держался на таком расстоянии, чтобы всегда его видеть. Складывалось впечатление, что Стрелок попросту боится потерять его из виду даже на мгновение. За таким поведением было в некотором роде забавно наблюдать, но Шрам не рисковал шутить на эту тему. И уж конечно это не казалось веселым самому Стрелку, который ничего с собой поделать не мог.

— Мы пойдем туда, если ты считаешь, что это важно. И все-таки я не люблю вмешиваться в такие масштабные проблемы.

— Поздновато спохватился. Мы оба в них уже влезли по уши.

— Неа, — наемник веско поднял палец. — Пока еще нет, только на полпути к этому.

— И еще не поздно остановиться? — иронически усмехнулся сталкер.

— Не поздно, — согласился наемник, прекрасно зная, что они этого не сделают.

Костер догорал. Стрелок собрал несколько карт, которые почти наверняка еще пригодятся, а остальные документы бросил на угли. Старая бумага не занялась сразу, а почернела, скорчилась, в воздухе едко запахло пылью.

Про заброшенные лаборатории говорили разное.

— Это бывшие лабы ученых, именно там мутанты появились.

— Нет, их уже после катастрофы переоборудовали военные, а раньше там занимались сельскохозяйственными исследованиями.

— Брехня все это, нет никаких тайн, просто старые подвалы, поросшие мифами.

Как всегда, правда была невероятнее любых выдумок. Сталкеры знали, что живут непрочно, но не знали, что непрочна сама Зона. Она отвоевывала территории у Большой Земли, душила флорой все постройки «О-сознания» и буйствовала, потрясая землю выбросами. Но не могла избавиться от человеческого влияния окончательно. Ядовитая змея была жива под завалами, хоть и не могла укусить.

Зона не исчезнет, это факт. Она растет и меняется. Никогда не удастся понять ее полностью, и под контроль ее не взять. Зона перестала измеряться стандартными человеческими мерками, это больше не мертвый кусок земли, у нее есть душа.

«О-сознанию» нечего ей противопоставить, но опасность грозит не Зоне, а сталкерам, в ней обитающим. Кто знает, сколькие выживут, если пси-поле Генераторов расширится. Да это, похоже, и происходит, если исходить из слухов. Если их не отключить, половина Зоны превратиться в сплошной «Выжигатель мозгов».

— Идем, — наемник подал руку сталкеру, чтобы помочь встать с земли, но тот с фырканьем поднялся сам. Кое-что в этом мире никогда не меняется.

А все-таки тянуло Стрелка дальше, в непроницаемую темноту тоннеля, поближе к тайне. И даже наемник не мог ничего с этим сделать, потому что идти туда действительно было необходимо, и совсем не потому, что так хотел его напарник. Хоть он и обещал Доктору его защищать, сейчас ситуация стала так, что от их действий, пожалуй, будут зависеть многие жизни. Он знал, что на этот раз способен остановить сталкера. Стоит ему сказать — и они повернут назад. Но знание — ответственность, и точка невозврата уже была пройдена. Поэтому Шрам только вздыхал:

— И почему у меня такой непутевый напарник?

— Потому что так тебе и надо, — со смехом отвечал Стрелок.

Эту ночь они провели под открытым небом. Очень может быть, что вновь оказаться на поверхности придется еще нескоро.

Прежде, чем захлопнуть за собой гермодверь, сталкер некоторое время смотрел на пасмурное предрассветное небо — сквозь облака виднелись серебрянные гвоздочки звезд. Свежий ветерок просачивался в пыльный коридор, и страшно не хотелось отрезать себя от этого, оставаясь в пыльной темноте. Наемник мягко его позвал и Стрелок с неохотой потянул на себя тяжелый кусок стали. Глухо громыхнуло.

Эта часть подземелья резко отличалась от той, по которой пришел сюда Шрам. Видно было, что жизнь здесь остановилась куда позже, а то и вовсе не прекращалась полностью — на расстоянии нескольких метров друг от друга горели красноватые аварийные лампы. Свет этот был неровным, пульсирующим. Тревожным. Он то притухал, то снова разгорался, и слышалось тихое гудение работающей электрики. Наемник нечасто бывал в таких лабораториях, и целиком доверился напарнику.