Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается

– Должно же найтись такое оружие, которое припугнет Ишмаэля и его приверженцев, – сказала Едгин, и сейчас ее голос звучал уже не как у Ишмаэля. Почти те же самые слова дети слышали из уст заточенного Графа Олафа, и они содрогнулись при мысли об оружии, которое он прятал в птичьей клетке.

Вайолет поставила на землю пустую суповую миску и взяла на руки младшую сестру, а Клаус взял фонарик у старой женщины.

– Мы вернемся как можно быстрее, Кит, – пообещала старшая Бодлер. – Пожелай нам удачи.

Плот покачнулся, Кит издала долгий печальный вздох.

– Желаю успеха, – выговорила она наконец. – Хотелось бы мне, чтобы все шло по-иному, Бодлеры.

– Нам тоже, – отозвался Клаус, и трое детей направились при свете узкого лучика в сторону колонии, которая бросила их на отмели.

Дети брели по прибрежной отмели, шаги их сопровождались тихими всплесками, и все время они слышали шелест Невероятно смертоносной гадюки, преданно следовавшей за ними. Луны не было и в помине, звезды скрыты облаками, оставшимися от последнего шторма, а возможно – предвещавшими новый, так что казалось, будто за пределами света от запретного фонарика остального мира не существует. С каждым неуверенным хлюпающим шагом на детей все сильнее наваливалась тяжесть, точно мысли их были камнями, которые они несли в чащобу, где их ждали запрещенные предметы. Бодлеры думали об островитянах и о мятежном расколе, который вскоре разделит колонию надвое. Они думали об Ишмаэле и пытались решить, заслуживает ли он, со своими секретами и обманами, быть изгнанным с острова. И они думали о медузообразном мицелии, прорастающем в шлеме, заключенном в олафовские объятия, и решали – обнаружат ли островитяне то оружие раньше, чем Бодлеры создадут другое. Дети брели в темноте точно так же, как до них делали многие другие люди, начиная от кочующих киммерийцев до отчаянных тройняшек Квегмайр, которые в эту минуту находились в обстановке столь же темной, но значительно более мокрой, чем Бодлеры. И по мере того как бодлеровские сироты приближались и приближались к острову, который их отверг, мысли все больше и больше угнетали их и им тоже хотелось, чтобы все шло по-иному.

Глава девятая

Выражение «пребывать во мраке» может, как вы наверняка знаете, относиться не только к окружающей темноте, но также и к тайнам, относительно которых вы пребываете в неизвестности. Ежедневно солнце садится и темнота окутывает эти тайны, поэтому каждый человек так или иначе оказывается во мраке. Если вы, например, загораете в парке, но не знаете, что запертая шкатулка находится на глубине в пятьдесят футов ниже одеяла, на котором вы лежите, то, значит, вы пребываете во мраке неизвестности, хотя на самом деле вы не в темноте, а на ярком солнце. А вот если вы совершаете ночной поход и знаете, что за вами по пятам гонятся несколько балерин, вы не пребываете во мраке, хотя вокруг вас темно. Разумеется, вполне возможно пребывать во мраке неизвестности в темноте, а также не пребывать во мраке в темноте, но в мире столько тайн, что так или иначе пребываешь во мраке, находитесь ли вы во мраке в темноте или во мраке не в темноте, хотя солнце может зайти так быстро, что можно оказаться во мраке относительно того, находитесь ли вы во мраке в темноте, но, оглядевшись, вы обнаруживаете себя уже не во мраке относительно пребывания во мраке в темноте, и не только из-за темноты, но также из-за балерин в темноте, которые не пребывают во мраке относительно темноты, а также насчет запертой шкатулки, а вот вы можете оказаться во мраке неизвестности относительно того, что находитесь в темноте, но на самом деле заблуждаетесь относительно темноты и в результате можете свалиться в яму, которую выкопали балерины, к тому же оказаться в темноте, в тесноте и в пустоте.