Тридцать три удовольствия

Возле пристани Ардалион Иванович объяснил нам условия игры. Мы отправлялись в плаванье на теплоходе «Николай Таралинский» вместе со съемочной группой фильма «Веселенькая каютка». Не так давно Ардалион Иванович познакомился с режиссером Валерием Корнюшонком, который начал снимать фильм о крупном мафиози. Действие одной трети фильма разворачивается на теплоходе, плывущем по Волге, другие две трети — ретроспекция. Кончается фильм тем, что мафиози получает пулю в живот и умирает. Ардалион Иванович был приглашен на съемки «Веселенькой каютки» в качестве консультанта. Кроме того, у него с Корюшонком возник забавный план. Главные сцены фильма, где события достигают самого большого накала страстей, будут сниматься в Астрахани и в ее окрестностях. Сразу после того, как теплоход минует Волгоград, мы должны будем инсценировать захват теплохода боевиками иранской террористической организации, требущей у правительства Великобритании выдачи им писателя Салмана Рушди, приговоренного исламистами к смерти за книгу «Сатанинские стихи». В течение суток нам предстояло держать несчастных актеров и актрис в страхе ради того, чтобы потом они более натурально изображали этот страх в фильме.

— Значит, само наше мероприятие начнется лишь… — произнес Игорь, но не докончил фразы по своей манере.

— Ничего не лишь, — возразил Тетка. — До самой акции мы должны очень тонко подготавливать актеришек, заставить их подозревать в нас не тех, за кого мы себя выдаем, нагнетать ужас. Понимаете?

— На мой взгляд, это самое приятное, приятнее, чем сама акция захвата теплохода, — высказал я свое мнение.

— Бедные актеришки, — сказал Миша Обухов.

— Вовсе их не жалко, — возразила Птичка. — Они все такие противные, я уж их изучила. А потом, у них вообще такая профессия. Для них нет лучшего наслаждения, чем испытать что-нибудь по-настоящему, чтобы потом лучше это сыграть в спектакле или фильме.

— Ну что ж, контуры задания я вам очертил. Остальные инструкции по ходу дела. А главное, как всегда, что?

— Интуиция! — первой успела выкрикнуть Птичка.

Попрощавшись с Мишей Обуховым, который, конечно же, был уверен, что все затеянное Ардалионом Ивановичем принесет фирме если не навар, то рекламу, а реклама — это тот же навар и даже лучше, мы поднялись на палубу теплохода «Николай Таралинский» и первым делом осведомились у матроса, кто такой был Николай Таралинский и почему в честь него названо плавучее средство.

— А леший его знает, — отвечал матрос. — Революционер какой-то. Разве нам положено знать. Вон, соседний теплоход — „Ванда Лешковецкая”, а кто такая та Ванда, спросите у команды, тоже, поди, не знают.

— Правильное наблюдение, — сказал я. — Вот если бы теплоходы назывались «Генерал Грохотов» или «Комиссар Пасовец», мы бы знали, о ком идет речь.

«Николай Таралинский» был теплоходом средних размеров, трехпалубный, белоснежный, явно недавно отремонтированный. На корме у него развевалось трехцветное бело-сине-красное полотнище, против которого некогда боролся революционер Таралинский, если он и впрямь был революционером. Режиссер Корнюшонок поспешно бросился в объятия Ардалиона Ивановича, как влюбленный юноша, опоздавший на свидание к девушке. Он тотчас повел нас показывать каюты на выбор, мы с Ардалионом заняли две просторные двухместные каюты на верхней палубе, любовники предпочли уединиться в такой же двухместной каюте, но на второй палубе, чтобы быть от нас подальше. Мы не обиделись. Поселившись в этой плавучей гостинице, все отправились осматривать теплоход. Прибытие съемочной группы пока еще только ожидалось. Начали осмотр с трюма, где размещалась сауна с крошечным бассейном и где нам представили заведующую складом Марию Сергеевну. Марией Сергеевной, между прочим, звали Машу Мухину, и я представляю, как это кольнуло Игоря — Цокотуха словно бы незримо присутствовала на корабле. Марии Сергеевне Корнюшонок представил нас как людей, которым в любое время дня и ночи можно выдавать спиртные напитки. Нам он объяснил, что до окончания съемок всякий человек из съемочной группы строго-настрого лишен горячительного удовольствия. Второй сюрприз ожидал наших любовников, когда, осмотрев вторую палубу, мы поднялись на верхнюю и познакомились с капитаном теплохода. Его звали как Николку — Николаем Степановичем. Я услышал, как Птичка шепнула Игорю:

— И этот здесь.

Все-таки, она была тонкая натура!

Николай Степанович был в курсе нашей миссии и поглядывал на нас довольно игриво. Внешне это был человек веселого нрава, и ему явно нравилось предвкушение затеянной игры.

— Преферансом не увлекаетесь? — осведомился он. Из всех нас преферансистом слыл врач Мухин. Он обещал составить капитану и судовому механику партию. Птичка осталась этим недовольна, она считала преферанс игрой кассиров и бухгалтеров.