Тридцать три удовольствия

Перед отплытием на пристани снимали сцену приезда крупного мафиози на белоснежном «линкольне». Его играл актер Геннадий Козудулов. Здесь же выяснилось наличие второго капитана теплохода, киношного, в его роли выступал часто мелькающий в эпизодических ролях Михаил Сусликов. Крупного мафиози встречали с музыкой, с цветами, с полным построением команды теплохода и с приветственной речью под козырек, произносимой Сусликовым:

— Дорогой Сергей Тарасович, команда теплохода «Николай Таралинский» приветствует вас и в вашем лице весь деловой мир России. Добро пожаловать на наше судно. Капитан теплохода Белоусов.

У настоящего капитана фамилия была Белорусов.

Из знаменитостей в составе съемочной группы были только Александр Калячинцев и Ксения Непогодина. Зато была еще одна эпизодическая актрисочка с умопомрачительной внешностью, но без дарования, необходимого, чтобы вырваться из эпизодики. Я давно отметил ее в нескольких фильмах и непрочь был бы познакомиться.

В три часа пополудни теплоход отчалил.

Итак, мы плыли. Весь день светило яркое солнце и на небе не осмеливались показаться ни одну тучка. На душе у всех было весело, почти весь остаток дня мы провели в прогулках по палубе и даже начали потихоньку подготавливать актеров к предстоящему событию. Сначала, проходя мимо Калячинцева, я вполголоса пробормотал Ларисе фразу, имитирующую персидский язык:

— Дирани шехреза иофахан керменшах тебес.

— Джульфа! — ответила она мне и рассмеялась так звонко, что Калячинцев на секунду замер и покосился на нас в некотором недоумении. Внешне мы нисколько ведь не походили на восточных людей.

За неимением русско-персидского разговорника нам приходилось пользоваться малым географическим атласом мира, прихваченным Ардалионом Ивановичем, и составлять фразы из названий иранских городов и селений. С первого дня вся съемочная группа стала коситься на нас с некоторым недоумением и подозрительностью, им было известно, что Ардалион Иванович — крупный мафиози, настоящий, а не киношный, как их Козодулов в роли Сергея Тарасовича, что мы — его свита. Турецкое облачение Ардалиона Ивановича наверняка вызвало у актеров и актрис как шутки, так и некое жутковатое недопонимание — а что кроется под этим нелепым маскарадом?

Вскоре после обеда Тетка, Корнюшонок и сценарист Морфоломеев уединились на корме. Ардалион Иванович тщательно изучал сценарий и давал необходимые указания. Мы старались не вмешиваться, гуляли втроем по теплоходу, а когда проходили мимо творческого процесса по корме, где плескался бело-сине-красный флаг, до нас доносились обрывки указаний, которые давал Ардалион Иванович главным создателям картины «Веселенькая каютка»:

— Башли, бабки… Никто так сейчас не называет деньги. Сейчас говорят — воздух. Надо заменить, а то смеяться будут.

— Какой важный наш турок! — сказала Птичка. — И какой он славный. Я так мечтала когда-нибудь проплыть всю Волгу на теплоходе туда и обратно. И вот моя мечта сбылась.

— Керманшах бендераббас шаэди? — громко и с нескрываемым удивлением переспросил я и тотчас перешел на русский: — Надо же, дорогая, я никогда не мог бы подумать, что ты мечтала покататься по Волге.

Умопомрачительная актриса эпизодических ролей, пройдя мимо нас, покосилась на меня с некоторым замешательством. Цель была достигнута, ее заинтриговало мое безукоризненное персидское произношение. Я избрал ее в качестве той самой кнопки, с помощью которой буду посылать сигналы смутной тревоги в съемочную группу. После ужина, когда Ардалион Иванович освободился и мы распили две бутылки лимонной интуиции, купленной у Марьи Сергеевны, я нашел умопомрачительную около рынды и задал ей неоднозначный вопрос:

— Скажите, вы тоже плывете на этом теплоходе?

Насколько она была умопомрачительна, настолько же оказалась глупа и полностью лишена чувства юмора.

— Что вы этим хотите спросить? — сказала она.

Но все же разговор между нами кое-как завязался и мне удалось узнать, что ее зовут Аида Язычкова. Когда она спросила, кто мы такие, я напрямую ответил ей, что мы представляем одну очень крупную и могущественную преступную группировку, действующую в пределах всего земного шара.

— С ума сойти и не встать! — сказала она, пытаясь изобразить недоверие к моим словам. — А зачем этот ваш шеф разгуливает в турецком наряде? Он что, турок по национальности?

— Нет, он принадлежит к сынам другого прекрасного народа. А турецкий костюм он носит по той причине, что страстно ненавидит турок. Одеваясь в их национальные одежды, он преодолевает самого себя, воспитывает в себе еще более сильных дух.

— Здорово! — поверила она. — А на каком языке вы произнесли сегодня фразу, когда я проходила мимо вас?

— На фарси, то бишь, на персидском. Мы изучаем персидский язык. Собираемся захватить этот теплоход, уплыть на нем в Персию и похитить персидскую княжну.

— Это которую «в набежавшую волну»?

— Ее самую.

— Идка! — позвали мою собеседницу подруги. — Пора спать, у нас завтра ранний подъем.