Тридцать второй калибр

— Мистер Фельдерсон мертв, а миссис Фельдерсон при смерти.

Глава V. Авария или убийство?

Чувствовали ли вы когда-нибудь, что весь мир остановился? Со мной именно это и произошло, когда я услышал, что умер Джим. Должно быть, я на несколько минут обезумел, во всяком случае, мне сказали, что я вел себя соответственно.

Трагические новости порой притупляют чувства — это как онемение после потери конечности, когда боль проявляется лишь спустя какое-то время. Но что касается меня, то известие о смерти Джима моментально пронзило мой мозг. Оно так сильно било по моим чувствам, что меня просто свело. Я чувствовал, будто бы умер я сам, и мой дух, лишенный солнечного света жизни, уносится в адскую тьму. В моей голове эхом отзывалось: «Джим мертв; здоровый, счастливый, добродушный Джим — мертв».

Они дали мне что-то, думаю, аммиак, и в моей голове начало проясняться.

— Я могу увидеть миссис Фельдерсон? — спросил я у интерна. Это он дал мне аммиак.

— Боюсь, что нет, — ответил тот. — Она практически на операционном столе.

— Значит, есть шанс спасти ее? — я схватил его за руку.

Он медленно покачал головой.

— Боюсь, только один шанс из тысячи. Тяжелое сотрясение мозга сопровождалось смещением одного из позвонков. По счастью, доктор Форбс оказался здесь. Если кто и сможет ее спасти, то это он, — интерн поднялся со своего места. — А теперь, мистер Томпсон, я советую вам отправиться домой и хорошо выспаться. Здесь вы ничем помочь не сможете, и при любом исходе следующие несколько дней будут очень загруженными.

— Вы сможете позвонить мне и сообщить о результате операции? — быстро спросил я.

— Я бы на нее не слишком рассчитывал, но я дам вам знать.

Он развернулся и ушел в палату Хелен. Когда дверь была открыта, за ней было видно что-то вроде коляски, только без верха. На этом столике на колесиках находился белый сверток, из которого раздавались стоны. Дрожа от ужаса и накатившей тошноты, я побежал по лестнице и не останавливался, пока не сел в машину и не умчал прочь.

В пути я пришел в себя и вспомнил о том, что, помимо меня, есть и другие люди, которых затрагивает эта трагедия, и которые должны быть извещены. Остановившись у аптеки на углу, я позвонил Мэри. Матери не стоило говорить до тех пор, пока врачи не заверят меня, что она сможет перенести такой удар.

Мэри проявила сочувствие и нежность, не пустившись в пустословные расспросы, как это сделали бы иные женщины. Она только спросила, был ли я на месте аварии, и когда я ответил, что нахожусь в пути, поинтересовалась, не требуется ли мне ее присутствие. Поскольку было уже больше десяти часов вечера, и снова начался дождь, я ответил «нет» и добавил, что приду повидаться с ней утром.

Когда я выходил из телефонной будки, аптекарь с любопытством посмотрел на меня.

— Вы кажетесь ужасно разбитым, — прокомментировал он.

— Мне немного не по себе, — ответил я, кутаясь в плащ.

— Позвольте дать вам кое-что, что приведет вас в порядок, — предложил он. Я согласился, и он, пройдя к полке, высыпал какой-то порошок в стакан. Аптекарь добавил немного воды, и жидкость в стакане весело зашипела. Я залпом выпил ее и, вернувшись в машину, отправился ко второму мосту на Блендесвилл-роуд.

Напиток взбодрил меня, и по пути к месту происшествия я начал перебирать в уме события последних дней, впервые задумавшись, связаны ли они со случившейся трагедией. Капитан Уэдсворт сказал мне, что произошла авария. Мог ли Фрэнк Вудс каким-либо образом быть к ней причастен? Нет, конечно, нет — ведь Хелен была в машине, и он, конечно, не стал бы подвергать опасности ее жизнь. Но ведь Вудс не знал, что она в машине. Он сказал Джиму, чтобы тот приехал один, даже настаивал на этом. Это Джиму пришло в голову взять с собой Хелен.

Мое сердце делало сто ударов в минуту. Теперь, наткнувшись на эту мысль, я всеми фибрами души чувствовал, что Фрэнк Вудс каким-то образом несет ответственность за произошедшее. Я пытался выжать из машины как можно большую скорость. Конечно, место происшествия о чем-то скажет. Я решил изучить каждый дюйм земли в поисках улик. Вудсу придется доказать, что он не имеет никакого отношения к аварии, прежде чем я поверю, что он невиновен.