Тридцатилетняя война. Величайшие битвы за господство в средневековой Европе. 1618—1648

После этого никаких надежд на освобождение не осталось; тем не менее гарнизон города Брайзах-ам-Райн держался неделю за неделей в надежде, что у осаждающих тоже кончатся запасы. Только голод мог принудить к сдаче Брайзах-ам-Райн, расположенный на крутой возвышенности и защищенный с одной стороны быстрым течением Рейна. Попытки Бернгарда взять город штурмом не увенчались успехом, но время работало на него, ведь, как бы мало провианта ни осталось в его лагере, в городе еды было еще меньше. К ноябрю на рынке уже появились жены богатых бюргеров, которые продавали свои драгоценности за горсть муки. В пищу шли лошади, кошки, собаки, мыши, горожане вымачивали и варили коровьи и овечьи шкуры. 24 ноября в замке умер один из пленных солдат Бернгарда; прежде чем его успели забрать и похоронить, его товарищи разорвали тело на куски и съели. За несколько следующих недель умерло и было съедено еще шестеро заключенных. Однажды утром на центральной площади нашли десять тел горожан, умерших от голода, а в декабре уже шептались, что куда-то пропали дети бедняков и сироты.

Казалось невозможным, что Брайзах-ам-Райн может держаться так долго в безнадежном положении. И в этот самый момент, когда давно задуманным планам Ришелье наконец-то улыбнулась удача, когда ключ от Рейна был почти в его руках, отец Жозеф слег. День за днем в Париже ждали новостей о капитуляции Брайзаха, но крепость упорно не сдавалась; день за днем старый капуцин все слабее цеплялся за жизнь. По одной благодушной легенде, Ришелье оказался способен на неожиданное проявление человеческой доброты. По рассказам, он быстро вошел в комнату умирающего с отрепетированной радостью на лице, склонился над его узкой кроватью и сказал: «Отец Жозеф, Брайзах наш». За сутки до его смерти, 17 декабря 1638 года, Брайзах-ам-Райн сдался. В Париже узнали об этом лишь 19 декабря.

Теперь весь Эльзас от края до края был оккупирован войсками, состоящими на содержании у французов; Брайзах-ам-Райн, ключ к Рейну и ворота в Германию, пал. На востоке под Хемницем (Кемницем) Банер разгромил Иоганна-Георга, взял Пирну и вторгся в Чехию, отбросив армию защитников у Брандейса (Брандис-над-Лабем). Во Фландрии кардинал-инфант, бессильный остановить новые удары французов, не мог прислать помощь в Германию, где его соратник по победе при Нёрдлингене, а ныне император, тщетно пытался сдержать нарастающую волну при недостаточных средствах и плохих командующих. Пикколомини уехал в Нидерланды, Арним ушел в отставку, Верт сидел в плену у французов. Вместо них Фердинанду II пришлось полагаться на Галласа, который с каждым годом все больше спивался и терял чувство ответственности и профессионализм; на Хацфельда, когда-то полковника у Валленштейна, который однажды действительно быстро разбил курьезно малочисленное войско курфюрста Пфальцского у Флото на Везере, но в остальном оставался полным бездарем; на перебежчика Гетца, человека весьма скромных способностей, который сменил Верта во главе баварского контингента. Фердинанду все труднее было набирать войска среди чудовищно поредевшего населения, собирать налоги с и без того обескровленных наследственных владений, оплачивать и кормить армию. Однако весной 1639 года внезапный кризис на Рейне остановил Ришелье и дал императору время обдумать свои дальнейшие действия.

Бернгард Саксен-Веймарский заявил о своих правах в отношении Французского государства. По договору, на который он согласился в 1635 году, в награду ему был обещан Эльзас; теперь, когда его войска заняли эту область, Бернгард решительно потребовал немедленно передать ему Эльзас без каких-либо ссылок на потребности и претензии французов; кроме того, он заявил, что Брайзах-ам-Райн сдался ему лично, а не королю Франции, и он намерен оставить его себе. Он потребовал сохранить целостность германских земель под властью германского правителя и относиться к нему как к равноправному со Швецией союзнику.

5

Проблема наемника и его вознаграждения остро стояла с самого начала войны. Мансфельд добивался Хагенау (Агно), Валленштейн – Мекленбурга, Рейнского Пфальца, Бранденбурга и Чехии, шведские маршалы требовали себе поместий, Бернгард претендовал на Франконию, а теперь на Эльзас. Возможно, в этом не было ничего, кроме личных амбиций, но особая важность, которую приобрел Эльзас в последующие времена, придала сделкам Бернгарда ореол, совершенно не свойственный претензиям Мансфельда и шведских маршалов, хотя и не совсем отсутствующий у Валленштейна.

Репутация Бернгарда как патриота прежде всего была основана на его поведении в месяцы после падения крепости Брайзах-ам-Райн. В это время он выказывал почти открытую враждебность к Ришелье по вопросу Эльзаса, требуя от него безоговорочной уступки и отметая любые компромиссы. Однако его патриотизм был бесполезным, а то и неискренним, поскольку он не постарался ни создать в империи своей партии, ни привлечь к себе более влиятельных князей. Более того, он сознательно отверг план создания германской партии, представленный ему ландграфиней Гессенской.