Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1

Средневековая Европа оставила нам множество рыцарских замков и множество романов. У нас нет ничего подобного. После Киевской Руси не было и культа героев. Всегда приходилось всем стоять насмерть. Неожиданную мысль высказал А.С. Пушкин: «…у нас не было феодализма». Чушь какая-то, скажет читатель. Но прочитаем самого А. Пушкина: «Одна фамилия, варяжская, властвовала независимо, добиваясь великого княжества. Феодальное семейство одно. Бояре жили в городах при дворе княжеском, не укрепляя своих поместий, не сосредоточиваясь в малом семействе, ни враждуя противу королей, не продавая своей помощи городам. Но они были вместе, придворные товарищи об их правах заботились, составили союз, считались старшинством, крамольничали. Великие князья не имели нужды соединяться с народом, дабы их усмирить. …История России требует другой мысли, другой формулы…»

Пушкин считал, что это плохо, так как в результате в обществе не создался слой достаточно независимый и с известным чувством собственного достоинства аристократии. Даже в дотатарский период у нас не могла бы появиться Великая хартия вольностей, в которой декларировались права не только баронов, но и просто англичан. Правда, у нас не было и права первой ночи, хотя и можно было завести крепостной гарем!

Принято издеваться над типично русским «авось» да «небось». Ну а как без этого можно было обойтись?

Представим себе крестьянина, которому нужно зимой через лес проехать десятки верст до другой деревни. Мог бы он быть уверенным, что до конца доедет? Понятие «авось» и отражало необходимость приспосабливаться к условиям неопределенности, или, выражаясь математическим языком, жить по правилам нечетной логики. Н. Лесков это хорошо выразил, когда писал, что «авоска» с «небоской» «добрые теплые ребята, способные кинуться, когда надобно, и в огонь и в воду… ». Вполне реально, что это и образует пропасть между рациональным Западом и иррациональной Россией. Может быть, это и плохо, но без такой иррациональности Россия вряд ли бы выжила!

Один «иррациональный» народ невольно симпатизирует другому с теми же чертами. Соседняя Германия, населенная немцами, которые «без инструмента с кровати не свалятся», никогда не была близка сердцу русскому. Известная французская безалаберность была более созвучной!

Распространено мнение, что преклонение перед Европой началось с Петра Великого. Был грех! Не надо забывать, однако, что после Нарвского урока Петр планомерно заменял иностранцев русскими, как только последние достигали в своем деле нужного уровня. Высокие посты сохранялись за теми иностранцами, для которых Россия становилась второй родиной и которые начинали жить ее интересами и чувствовать себя частью русского народа. Этот принцип в дальнейшем, к сожалению, часто нарушался. Кстати, и в прошлом наши великие предки покорно головы перед Европой не склоняли.

Пушкин писал, что ни за что не хотел бы иметь другой истории, кроме истории своей страны, а Суворов с гордостью декларировал, что он не немец, а природный русак!

К сожалению, многие наши представители так называемой интеллектуальной элиты никак это понять не могут и, более того, всегда считают, что иностранец потому всегда прав, что он иностранец. Забывают, что на Западе умные люди тоже не так уже часто встречаются. Обеспокоенный Чечней лорд Джадд все никак не мог взять в толк, что Чечня – не Англия и что права человека там и тут иметь полностью совпадающий смысл не могут. Потребовались взрывы в лондонском метро, чтобы Т. Блэр потребовал эти самые права человека и в Британии урезать.

Запад не поддерживает сепаратизм курдов, понимая, что это может взорвать весь Ближний Восток. Что ситуация с Чечней аналогична – признавать как-то не хочется! Вряд ли ущемление прав чеченцев так уже всех беспокоит. Скорее, такое отношение имеет своей причиной стойкое желание как-то эту непонятную Россию пнуть.

Пинали и пытались распять Россию многократно. Это Европа, используя смутные времена, направляла то поляков, то французов, то немцев покорять Россию. Это Европа, как напоминали Максим Горький, Иван Бунин, а потом Александр Зиновьев и Александр Солженицын, устраивала Святой Руси второе крещение и ее распятие на Русской Голгофе. До этого во все «смутные времена» Россия умела собраться силой и духом. Даже крепостные крестьяне становились патриотами, чувствуя себя не «рабами», а борцами.

Это проявилось и в так называемое Смутное время начала XVII века. Фактически распавшееся тогда государство было восстановлено движением снизу. Возглавить его пришлось тогда никому неизвестному Минину и не занимавшему никаких высоких постов князю Пожарскому. Это был едва не единственный случай в мировой истории, когда народ спас сам себя, найдя в своей толще и без всякой подсказки необходимых по нравственным и деловым качествам лидеров. Это событие никак нельзя сравнивать с явлением Жанны д’Арк во Франции.