Триединство

За шторкой воцарилось молчание. Марина отметила про себя, что человеком в этой невидимой пока троице, скорее всего, является только один, и он откуда-то с русскоязычной территории.

Перед свидетелями плакать расхотелось. Она встала, и рана тут же отозвалась резкой болью. Пришлось снова сесть. Сжав зубы и задержав дыхание, Марина поднялась снова, стараясь перенести вес тела на здоровую ногу. И задышала, лишь когда поняла, что вполне сносно может передвигаться, держась за стены. К сожалению, слабость и головокружение, последствия кровопускания, никуда не делись, колдовские способности тоже пока не появились, хотя мерзкие наручники с неё сняли. До шторы нужно было пройти всего два шага, и дались они с большим трудом.

За шторой находилось не окно, а решётчатая дверь из деревянных прутьев, отделяющая камеру от ярко освещённого коридора метра в четыре шириной. Марина увидела череду таких же небольших тюремных клеток, в большинстве которых отсутствовало освещение, но две, прямо напротив, были обитаемы.

Миниатюрный человечек прижимался лицом к своей решётке. Сначала Марина решила, что это домовой, но потом поняла, что ошиблась. Огромные, почти круглые глаза навыкате, залысины, уютный пушок на макушке, серая кожа, длинные когти на тонких гибких пальцах не были характерны для смотрителей человеческого жилья. Нечистик был голым, если не считать маленького и грязного фартучка, так что сильная худоба бросалась в глаза, а строение скелета существа можно было легко изучить прямо так, без вскрытия.

В соседней клетке стоял мужчина, худощавый и лысый. Тёмная борода, слегка тронутая сединой, скрывала почти половину лица, глаза оказались глубоко посаженными, так что с такого расстояния ведьма не смогла разобрать, какие они. Ястребиный нос и густые брови должны были подчеркнуть угрожающий вид, но парадоксальным образом смягчили внешность, и человек вместо чувства опасности вызывал доверие. Одет он был в такой же балахон, что и Марина, правда, ему одеяние было коротко и едва прикрывало колени. Ведьма перевела взгляд вниз, увидела волосатые мужские ноги и почему-то успокоилась.

— Очень вкусно пахнет, очень, — раздался голос слева, видимо, из клетки рядом с клеткой Марины. — Найоклас, у неё кровотечение?

— Заткнись, упырь недобитый, — бросил мужчина. — Она не твой обед, так что заткнись. Простите, девушка, они…

— Ещё раз говорю, дорогой экзорцист: я сэр Грэгори. старше вас раз в двадцать, потомственный вампир, не чета укушенным новоявленным.

— Ух, доберусь я до тебя, сэр, — нахмурился человек. — Пикнуть не успеешь, как в пыль превратишься.

— Э, нет, — засмеялась нежить, — я здесь оказался задолго до тебя. Мало того, когда тебя и эту самочку отправят на удобрение, я всё ещё буду жить. Не уверен, что здесь, рано или поздно эти мерзкие людишки ответят за всё…

— Все мы рано или поздно пойдём на удобрение, — вмешался в перепалку миниатюрный человек. — Здравствуйте, миссис, не знаю вашего имени. Позвольте представиться: Найоклас, лепрекон. Не обращайте внимания на соседей.

— Да. Прости, что-то я забылся, — перешёл на «ты» бородач. — Добро пожаловать в клуб подопытных кроликов. Я Егор Кухарев. Сижу здесь уже четвёртый день, в обществе этих. Или ты не понимаешь русский?

— Марина. Сычкова. — Отвечать про язык не было смысла. — Что это за лаборатория? Что здесь изучают? Почему эти люди обращались со мной как… как…

— Как с мясом? — подсказал голос слева. — Просто вы с экзорцистом для них такие же монстры, как и мы с Найокласом.

— Они берут в плен всех, кто появляется на точке выхода? Откуда тогда столько населения? А если им нужны только колдуны, что они сделают с моими спутниками? — продолжила сыпать вопросами Марина, игнорируя нежить. — Зачем им моя кровь? Кто такой мистер Френдли? Почему я не чувствую Силу ни вокруг, ни в себе?

— Ишь ты, торопыга! — перебил Найоклас, и ведьма растерянно замолчала. — Дай хоть слово вставить, или тебе ответы не нужны?

— Я просто…

Дальше по коридору хлопнула дверь.

— О, а вот и наша дорогая Бетти, — довольно сказал сэр Грэгори. — Что-то она припозднилась сегодня.

Марина поняла, что шатается от усталости и аккуратно уселась на пол. От решётки отходить не хотелось, чтобы не пропустить новое действующее лицо.

Толстая одышливая женщина лет шестидесяти, видимо, та самая Бетти, медленно шла по коридору, толкая внушительную тележку. Вот она остановилась возле вампира, достала из тележки пластиковую бутылку с тёмно-бордовой жидкостью и протянула в клетку.

— Чья? — Услышала Марина.

— Собачья, — склонила голову набок Бетти. Говорила она на английском.

— Жирная корова! Ты же знаешь, что она мерзкая на вкус!

— Не хочешь, не пей, — пожала плечами женщина. — Новую жертву получишь не раньше воскресенья.

Сэр Грэгори жутко завыл. Бетти равнодушно ждала, а когда вампир наконец-то успокоился, мирно сказала:

— Вот и молодец. Приятного аппетита.

Она дотолкала тележку до Марининой камеры.