Тригон. Изгнанная (СИ)

— Мы прошли две трети пути, — сверяясь с потерявшей былую яркость картой, отзывается она, когда её словно током ударяет. Какая же она идиотка! Стоит только сканеру выйти из строя, найти выход уже будет невозможно, и они оба останутся погребены в этом лабиринте заживо. Даже то, что изгнанник способен видеть в темноте, мало чем поможет — Клоака имела сотни каменных проходов, в которых было легко затеряться.

Не теряя больше ни секунды драгоценного времени, Тилия судорожно просматривает остаток пути, на ставшей почти нечитаемой карте и стонет от бессилия. Такое ей никогда ни запомнить.

— В чём дело? — тут же настораживается Кир, наблюдая за её судорожными движениями.

— Зарядка призмы скоро сядет и тогда я уже не смогу найти дорогу наверх. Мне нужно зарисовать весь путь, — упавшим голосом отзывается она, пытаясь отыскать хоть какое-то решение и шаря глазами вокруг: вымазанная в грязи сумка, сливающаяся с темнотой накидка, пустой, кожаный мешок для воды.

«Сейчас бы клочок бумаги», — обречённо думает она, когда изгнанник молча протягивает ей свой клинок. Отшлифованный до блеска металл завораживающе поблёскивает в слабом свете угасающий призмы. И только когда он до локтя закатывает рукав своей промокшей, почерневшей от грязи рубашки, Тилия с ужасом понимает, в чём состоит его план.

— Я не буду этого делать! — отшатывается она, для надёжности пряча руки за спину.

— Хуже всё равно не будет, — безмятежно, под действием милитарийской отравы, отзывается он, продолжая с настойчивостью протягивать ей свой облегчённый нож. — Не знаю, что ты мне вколола, но боли я не чувствую, только усталость. А так хоть есть шанс.

Всей душой противясь тому, о чём он её просит, Тилия, с тревогой взглянув на почти растворившееся в темноте трёхмерное изображение тоннелей, всё же берёт в руку лёгкий клинок.

— Давай, — подбадривает Кир, видя её нерешительность.

Всё ещё не веря в то, что он смог уговорить её на такое, она, закусив губу, делает первую насечку, отчётливо понимая, что в таких условиях, даже самый незначительный порез загноиться. Будь изгнанник в нормальном состоянии, организм стал бы сопротивляться, бороться с инфекцией, но не теперь, когда его израненное тело просто рай для болезнетворных бактерий. Недаром, за всё то время, пока они скитались по тоннелям Клоаки, она так и не решилась снять повязки и проверить его спину, понимая, что сделает только хуже. Это место просто кишело паразитами, и можно было не сомневаться, что те уже давно облюбовали все открытые, и не только, участки на их телах.

Дело идёт быстрее, когда Кир решает ей помочь. Он склоняется над почти потухшим экраном сканера и абсолютно без каких-либо эмоций раз за разом повторяет, в какую сторону ей следует провести остриём лезвия. И Тилия, высунув кончик языка от усердия, сосредоточенно делает первую в своей жизни карту. И первое шрамирование! Одна ошибка, и либо они застрянут здесь навсегда, либо изгнанник прямо у неё на руках истечёт кровью.

Едва стоит закончить и прикрыть лёгкой тканью шарфа — подарок Руки, — кровоточащую рану, как экран гаснет, оставляя их в кромешной тьме. Дальше всё как во сне. Изгнанник, который чувствует себя в этих каменных коридорах, как рыба в воде, лишь изредка останавливается для того, чтобы нанести на стену очередное напоминание Руке или свериться с вырезанной на внутренней стороне предплечья картой. В сложившейся ситуации уже не до того, чтобы тащить ещё и сумку-мешок, и Тилия с сожалением оставляет её на каменном полу. Труднее всего расставаться со своим трофеем — накидкой из шкур Витилиго, но на кону их жизни.

— Мы почти на месте, — доноситься до неё слабый голос Кира, а спустя пару мгновений, над головой раздаётся скрежет металла и в лицо ударяет до боли в глазах яркий столп света. А следом и лёгкие наполняются свежестью, с жадностью вытесняя из своих недр смрадный дух Клоаки. И тут же тысячи мелких песчинок сыплются им на головы.

Не будь она такой уставшей, стала бы прыгать от радости, но вместо этого лишь ждёт, когда глаза привыкнут к свету и только после этого озирается по сторонам. Маленькое квадратное помещение с проёмом в потолке чем-то напоминает подъёмник в Башне. К на удивление чистой стене кем-то заботливо приставлена железная лестница. Скорее всего, каратели и здесь запустили свои щупальца. Странным было только то, что они оставили люк не запертым.

— Они погибнут, если выберутся наружу, — тут же отвечает Кир на её высказанный вслух вопрос, имея в виду шептунов. — Судя по их коже и слепоте, они, скорее всего, никогда не видели солнечного света.

— Они слепые? — сражённая таким открытием, смотрит она на своего спутника.

— Да, но, как ты могла убедиться, у них отличный слух.

— Если всё так, как ты говоришь, и они боятся света, тогда откуда здесь это? — кивком головы указывает она на испещрённые длинными бороздками стены у самой границы люка. — Словно кто-то пытался выбраться.