Тригон. Изгнанная (СИ)

Когда Тилия снова открывает глаза, одинокая свеча под потолком слабо рассеивает тьму маленькой комнаты. В голове проясняется, и впервые за последние дни она чувствует себя вполне сносно. Ей удаётся сесть, опустив босые ноги на покрытый истёртыми почти до дыр шкурами, пол. Те животные уже давно вымерли, но, как и во времена Первых Людей продолжали приносить пользу, даря тепло и уют. Её вещи аккуратной стопкой лежат на краю скамьи, словно в ожидании своей хозяйки. Откуда целительница взяла столько воды, чтобы сначала смыть с её тела всю грязь Клоаки, а после ещё и выстирать её одежду, остаётся загадкой, но она признательна той за заботу.

«Ещё один разрушенный миф о живущих в грязи гоминидах!» — с усмешкой думает Тилия, и, пользуясь лишь здоровой рукой, неуклюже натягивает чистые штаны и пахнущую свежестью рубашку. Спать совсем не хочется, и она решает разведать обстановку.

В полумраке соседней комнаты виднеются несколько кроватей, лучше всяких слов говоря о том, что даже в Пекле есть место, которое с натяжкой, но всё же можно назвать лазаретом. Только вместо лекарств гоминидов лечат травами, настойками и мазями. В слабом свете масляной лампы у потолка Тилия отчётливо видит, что одна из кроватей в дальнем углу занята. В первое мгновение она замирает, решив, что здесь спит целительница, но услышав знакомый тихий голос, понимает, что ошиблась.

— Привет.

— Значит ты тоже здесь, — вместо приветствия говорит Тилия, подходя ближе. Даже под пытками она не признается в том, насколько рада видеть изгнанника живым. Закинув руки за голову, он неподвижно лежит поверх заправленной постели, бесцельно уставившись в серый от копоти потолок. Хороший признак. Должно быть, он уже настолько окреп, что может передвигаться самостоятельно. — Не просветишь меня, как мы здесь оказались?

— Нас притащили сюда изгои с окраины. Все знают, что, если что-то случается, нужно идти к Амораи, она поможет.

— А как же каратели? — настороженно смотрит она на своего собеседника, опускаясь на соседнюю кровать. Ноги всё ещё плохо держат.

— Если их и найдут, решат, что их убила буря, — безразлично пожимает он плечами и, приняв вертикальное положение, оказывается с ней лицом к лицу. — Как рука?

— Побаливает, — нервно сглотнув, признаётся Тилия, чувствуя, как начинает краснеть под пытливым взглядом изгнанника. Что-то явно изменилось с тех пор, как они виделись в последний раз. — А как твоя спина?

— Лучше. Амораи говорит, что, если бы не те лекарства, что ты давала мне, я был бы уже мёртв. Ты спасла мне жизнь.

— Я лишь отдала тебе долг, — пожимает Тилия плечами, но увидев мелькнувший холод в глазах Кира, тут же прикусывает язык. Она его обидела: ляпнула не подумав, а теперь сидит и жалеет, только вот сказанных слов уже не воротишь.

— Ты его отдала тогда, когда помогла мне пересечь барьер и отомстить.

Тилия какое-то время непонимающе смотрит на изгнанника, пока, разум, наконец, не принимает очевидного.

— Так это ты расправился со Стариком? — с нескрываемым ужасом спрашивает она, а воцарившаяся в комнате тишина, только добавляет уверенности в её правоте.

— Он должен был умереть, — глухо отзывается Кир.

— Но почему?

Изгнанник не спешит, и когда уже начинает казаться, что на этот вопрос она никогда не получит ответа, наконец произносит:

— Это произошло ещё до моего рождения. Двадцать лет прошло… В детстве я часто слышал историю, как один каратель, нарушив законы, ушёл из Термитника. Он хотел жить в Гнезде с одной девушкой…

— Я тоже её слышала, — кивает Тилия, — только не знала, что та девушка была из Гнезда. Говорили, что они были изгнаны из города.

— Нет, она до сих пор живёт здесь.

— А каратель?

— Он думал, что, если честно признается во всём и попросит свободы, его поймут и отпустят. Совет согласился, — горько усмехается Кир и продолжает, — с одним условием. Он должен был отработать ещё один, последний, день и отправиться с двумя напарниками в Яму.

Тилия затаив дыхание, ждёт продолжения, прекрасно понимая, что счастливого конца у этой истории не будет.

— Но это была ловушка. Оставив как обычно сеть, те двое попытались сбросить его самого.

— Та вертушка! — ошарашенная внезапным открытием, шумно выдыхает Тилия, начиная кое-что понимать.

— Да, — подтверждает Кир. — Завязалась драка. Каратель убил пилота, и машина упала на землю. Из их троицы выжили двое, третьего они зарыли неподалёку.

Слушая рассказ Кира, она вспоминает то утро, когда впервые в жизни увидела захоронение по старому варварскому обычаю и только теперь понимает, что те стёртые временем символы были не чем иным, как нацарапанным на камне личным номером убитого пилота-милитарийца. Оставалось неясным, почему милитарийцы не сожгли тело, но немного подумав, и представив, что ждало карателей, устрой они погребальный костёр в Яме, понимает, что, это была обычная предосторожность. Дым был бы виден за десятки стадиев, а зная нелюбовь к чёрной форме, можно предположить, что сделали бы с ними облучённые, если бы нашли.