Тригон. Изгнанная (СИ)

— По его личному номеру, — поясняет Кир, всё так же пристально глядя в глаза Тилии, отчего ей становится не по себе. — Моя мать знала тех, с кем он в последний раз отправился в Яму.

Тилия какое-то время непонимающе смотрит в серебристые, подёрнутые грустью глаза Кира.

— Номеру карателя? Но как?

— Пять-три-семь.

Но она лишь непонимающе качает головой и тогда он раз за разом повторяет эти три цифры, пока они не сливаются в одно слово и ошеломлённая Тилия не выдыхает:

— Патрис!

За те двадцать лет, что убийца отца Кира с личным номером «пять-три-семь» провёл в Долине, он по называл себя присвоенным ещё в Башне милитарийским званием. Но попадающие в Долину гоминиды, не привыкшие к длинным именам, из года в год меняли, коверкая его, пока не превратили в нечто простое и запоминающееся.

— Предположим, — соглашается Тилия, восхищаясь сообразительностью изгнанника. — Но откуда ты вообще мог знать, что когда окажешься в Яме, сможешь выяснить, что произошло с твоим отцом?

— Амораи. Она сказала, что мне на роду написано пройти путь своего отца. И для этого мне нужно будет отправиться в Яму. Сказала, что там я найду ответы, а когда придёт время, человек из Термитника поможет мне вернуться домой. Этим человеком оказалась ты.

— Я? — ошарашено смотрит на него Тилия, и с каждой новой секундой вопросы её только множатся. — С чего ты взял, что это должна была быть именно я?

— Сначала не знал, — пожимает он плечами. — Были и другие…

— Те двое, что пропали! — осеняет Тилию, которая тут же припоминает разговор с Варой, в свой первый день в Долине, а позже и Рука кое-что дополнила.

— Да. Только они не пропадали. Вара их держит в пещере.

— Значит, они живы! — ошеломлённо шепчет Тилия. Признание Кира задевает её за живое. Всё это время Рука знала, где находятся те двое, но так и не доверилась.

— Когда я их видел в последний раз, были живы.

— Но почему в пещере?

— Чтобы я до них не добрался. Когда Галия попала в Яму, она по своей глупости выболтала предсказание Амораи обо мне. Она ещё тогда не знала, что собой представляет Вара и, что она на всё пойдёт ради места главной среди нас. Сначала она отправила в пещеру тех двоих, потом сама начала ходить к барьеру, если слышала шум вертушки. В тот день, когда сбросили тебя, ей повезло, она была недалеко и успела меня опередить.

Тилия на секунду замирает, представив, как могла бы измениться её судьба, появись Кир первым на той поляне. Может у них ничего и не вышло бы, и они не смогли выбраться из Долины? Хотя, как совсем недавно сказала Амораи: «Всё в наших жизнях уже предопределено Хранителями, мы лишь можем следовать их воле».

— И у всех она искала выжженный символ на спине?

— Да. Метку Термитника. Только с тобой она просчиталась. Допустила ошибку, подселив тебя к Руке.

Тилия только сейчас начинает понимать коварный замысел гоминидки. С тех самых пор, как она попала в Долину, Вара всеми силами пыталась внушить ей, что изгнанник настоящий монстр, способный на всё — даже на убийство своего эука.

— Что произошло между тобой и твоим эуком? — наконец, решается она задать давно мучивший вопрос.

— Это не мой секрет, — качает головой Кир и Тилия понимает, что это как-то связано с Рукой.

— Думаешь, Вара сделала бы со мной то же самое, что и с теми двумя?

— Если не хуже. Кто, по-твоему, сломал лестницу?

— Вара? — чуть не задыхается ошарашенная Тилия, пронзённая неприятной догадкой. — Не может быть!

— Может не она сама… Многие в лагере выполняли за неё грязную работу. Рука сразу догадалась, что без неё не обошлось, и мы решили, что за тобой нужно приглядывать.

— Решили до того, как на меня напал тот каннибал или после? — с саркастической усмешкой спрашивает Тилия.

— Моя вина, — признаётся Кир, косо поглядывая на забинтованный участок на её правой руке, куда вонзил свои острые зубы каннибал и Тилия с замиранием сердца понимает, что он всё видел! Видел и ни разу не упрекнул, что она убийца, как это не раз делала она сама. — Я был слишком далеко, когда заметил его. Затаился, думал, что пронесёт, но, когда понял, что он почуял тебя, было уже слишком поздно.

— Значит, ты думал, что я могу быть той самой? — меняет она неприятную для себя тему. — А если бы и здесь вышла осечка?

— Ну не вышла же? — усмехается её собеседник. — Как только ты зарядила мне в нос и перебралась через барьер, я понял, что это про тебя мне говорила Амораи.

— И ты ждал четыре года!

— Оно того стоило! Я отомстил за смерть отца.

— А не проще ли было сразу рассказать мне?

— Если ты помнишь, мы с тобой не ладили, — приподняв свою золотистую бровь, напоминает Кир.

— Допустим, — соглашается с ним Тилия, и вспоминает кое-что ещё. — А на озере, почему ты не сказал Руке о том, что один из карателей был мне знаком?

— А что бы это изменило?

— Ну, она бы точно не обрадовалась моему родству с милитарийцем.

— Зря ты так думаешь. Более преданного человека я ещё не встречал. И если ты забыла, мой отец тоже был карателем, — напоминает ей Кир и кивком головы указывает на выглядывающий из ворота её рубашки реликварий. — Эта штука… Это что-то вроде оберега?

Тилия кивает и поясняет: