Тригон. Изгнанная (СИ)

От слов Вары по телу тут же пробегает холодок. Хищники в Долине?! Вот так новость! Мало того, что она одна среди всех этих дикарей, так ещё нужно держать ухо востро и не забывать про внешнюю угрозу. А она-то думала, что страшнее гоминидов, здесь никого нет.

Погружённая в свои мысли, Тилия не сразу замечает, как они подходят к одиноко стоящей, покосившейся на одну сторону хижине у самого края лагеря. Свет от костра сюда почти не проникает и, кажется, будто густые заросли вокруг таят в себе невидимую глазу угрозу. Остановившись у лестницы, она разочарованным взглядом окидывает ветхую лачугу, по виду построенную в этой части Долины одной из первых и, которая, как она надеется, станет ей лишь временным убежищем, и тяжело вздыхает.

Теперь, когда на Долину опустились сумерки, Тилии отчётливо видно, как сквозь узкие щели в бревенчатых стенах, в разнобой разбросанных по поляне деревянных домишек, пробивается желтоватый свет. И только в её новом доме темно и изнутри не доносится ни звука.

— Эй, Рука, ты там? — всё же зовёт её тощая спутница.

Колкий ответ следует незамедлительно, будто их поджидали:

— Если ты притащила с собой эту бледную моль, придётся тебе убраться вместе с ней! — голос явно принадлежит молодой девушке, но от этого Тилии ничуть не легче.

— Кончай препираться! — сердито бросает Вара, ловко карабкаясь по лестнице и бесцеремонно толкая тонкую перегородку, но внутрь не проходит, балансируя у самого края. — Всё уже давно решено. Ты же не оставишь её на улице посреди ночи?

— Хочешь проверить? — с вызовом раздаётся в ответ. — Ты, прекрасно знаешь, что мне не нужна нянька!

Слушая препирательства этой парочки, Тилии остаётся лишь гадать, что будет дальше. Намерения той, которую Вара называет Рукой, вполне очевидны: она не горит желанием знакомиться со своей новой соседкой, а уж тем более пускать её внутрь.

— Согласна, не нужна, — раздражённо отзывается Вара, ещё больше поражая Тилию. Неужели есть кто-то, кто может ослушаться лидершу и не поплатится за это? — Но у тебя есть место, а ей негде спать. Ты же знаешь правила…

Но невидимая гоминидка даже не даёт ей закончить:

— Плевать я на них хотела! Ты мне ещё нотации начни читать. А Бледной скажи… — неожиданно наступает пауза и Тилия перестаёт дышать в ожидании сурового приговора, — если хоть звук услышу не по делу, в миг окажется на улице.

Даже с такого расстояния слышен вздох облегчения, вырвавшийся из груди тощей гоминидки. Не дожидаясь пока невидимая Рука передумает, Вара быстро спускается вниз и, бросив на Тилию красноречивый взгляд, спешит поскорее убраться, оставляя её недоумевать. Если уж уверенная в себе Вара пасует перед её новой соседкой, что же ожидает её?

Тилия медлит. Подниматься по лестнице, а уж тем более знакомиться с той, что уже сейчас так ненавидит всё вавилонское, она не горит желанием. И лишь вспомнив слова Вары о том, что оставаться внизу небезопасно, с тревогой озирается по сторонам и после чего спешно заносит ногу над перекладиной. Почему-то предостережения о хищниках не кажутся пустой угрозой, к тому же глупо было бы умирать в первый день нахождения в Долине.

Глубоко вдохнув, словно перед прыжком в воду, она взбирается по шатким ступеням, с удивлением отмечая, что после манипуляций местной целительницы Галии с обожжённой спиной, она чувствует себя гораздо лучше. Дверь-перегородка после бегства Вары так и остаётся приоткрытой, словно приглашая войти и преодолев все десять ступеней и вытянув вперёд руку, Тилия с опаской перешагивает через порог и настороженно замирает.

Внутри тихо. В темноте незнакомая ей Рука, кажется куда опасней любого дикого зверя, от которого облучённые по ночам прячутся в своих похожих на огромных, неуклюжих животных убежищах. Тилия прислушивается: ни шороха, ни приглушённого дыхания. Неужели кто-то может быть настолько незаметным? А уже через мгновение в каких-то нескольких шагах от неё уже пляшет маленький жёлтый огонёк, которого хватает, чтобы мгновенно оценить обстановку и понять, что сюрпризы на сегодня ещё не закончились.

«Ну, за что мне такое!» — мысленно стонет она, блуждающим взглядом отмечая и абсолютно голый пол, и такие же стены с парой покосившихся полок, и пару низких лежанок из брёвен по обеим сторонам от входа — дерево явно было самым ходовым материалом во всей Долине, и кое-где прохудившуюся крышу, сквозь дыры в которой проглядывают первые и такие далёкие звёзды.