Трилистник. Хогвартс (СИ)

Развалившись на кровати, Эйвери глядел на Рея с отвращением, не торопясь убирать волшебную палочку. Рей, впрочем, из укрытия отвечал ему схожим взглядом, всё ещё прижимая к себе одной рукой рвущегося на свободу пса. Гектор раздражённо выдохнул сквозь стиснутые зубы и обрушился на Уолтера:

— Эйвери, ты отупел настолько, что не в состоянии удержать в памяти правило, которое я озвучиваю как минимум раз в неделю уже на протяжении полутора месяцев? Никаких драк.

— Почему ты сразу винишь меня?! — огрызнулся Эйвери и вытер пот с верхней губы тыльной стороны ладони.

— Потому что у тебя в руке палочка, а Мальсибер жмётся за тумбочкой! — рявкнул Гектор. — Сегодня после уроков ты моешь полы в больничном крыле.

— Эй!..

— Заткнись, Эйвери, ты сам это на себя накликал! — староста сердито махнул рукой. — А теперь исчезни с глаз моих. Ещё раз затеешь драку — будешь полировать кубки в Зале Славы до конца учебного года. Понял меня?

— Ага, — Эйвери поднялся и сунул палочку в держатель, прихватил портфель и опалил Рея взглядом, обещающим продолжение.

Когда он скрылся за дверью, Гектор опустил взгляд на Рея.

— Порядок?

— Да, благодаря тебе, — Рей опустил бигля на пол, не рискуя смотреть Гектору в глаза. — Прости.

— Не за что мне тебя прощать, — отозвался Гектор и, шагнув ближе, растрепал его волосы, как делал бессчётное количество раз в детстве. Пытаясь скрыть смущение, Рей вскочил и отшатнулся от шестикурсника, принялся приводить причёску в порядок. — Но тебе бы придумать, что делать с Эйвери и Розье, когда тот вернётся, Рей. Я не могу всё время быть рядом.

— Я подумал. Перед тем, как случилась стычка, я предложил Эйвери разъехаться.

— Идея хорошая, — одобрил Паркинсон. Отвернувшись, он сделал неспешный круг по комнате, изучая её цепким взглядом старосты, выискивающего потенциальные проблемы. — Единственное, обычно разъезжаться начинают курсу к пятому-шестому. Это значит, что у Слизнорта возникнут вопросы.

Рей кивнул.

— Да, я подозревал… Не подскажешь, как построить разговор со Слизнортом?

— Это ты по адресу, — хмыкнул Гектор, приглядываясь к заляпанным чем-то мерзким конспектам на прикроватном столике Снегга. — Внемли и запоминай, Рейнальд: прежде чем идти к Слизнорту, необходимо запастись засахаренными ананасами.

— Засахаренными ананасами? — удивился Рей.

— Когда хочешь чего-то добиться от Слизнорта, нужно начинать с заботы о нём самом. Да-да, не делай такое лицо: наш любимый декан обожает себя, а больше обожает только рассказы о себе. Так что приготовься сразу с порога вручить ему сладости и провести как минимум полчаса за новостями из его жизни. Ставлю пять галлеонов, он будет вещать тебе о том, как его любимчик Забини, отец нашей Ариадны, поднялся в Отделе транспорта.

— И что потом?

— Потом он спохватится и спросит, как у тебя дела. Даже не думай отвечать честно, короткой истории о последних успехах твоего отца будет более чем достаточно, — Рей едва сдержал тяжёлый вздох. — После помнись немного, сделай невинный вид и попроси разрешения «спросить совета», — Паркинсон дал понять, что берёт фразу в кавычки. — Никогда не говори ему прямо, чего хочешь — он терпеть не может прямолинейность. Намекни ему на своё желание — насколько угодно прозрачно, но так, чтобы итоговые слова произнёс он сам. Слизнорт любит чувствовать себя хитроумным.

— Звучит… сложнее, чем я думал, — признал Рей.

— А чего ты ожидал? — Гектор присел на корточки, чтобы погладить сунувшегося к нему Сэра Дункана. — Ещё кое-что, Рей. К Слизнорту иди один, — серьёзно посоветовал Паркинсон. — Для такого разговора нужно терпение и немного подхалимства. В тебе я не сомневаюсь, но таланты Эйвери меня не вдохновляют.

— Спасибо, Гектор, — поблагодарил Рей, и они расстались: Паркинсон покинул комнату, а Рей закончил сборы и через десять минут поднялся в Большой зал.

Завтрак шёл полным ходом. Приветливо улыбнувшись Хлое за столом Гриффиндора, Рей устроился за собственным напротив Холмса. Тот даже головы не поднял, полностью сосредоточенный на приёме пищи и чтении учебника по заклинаниям. Наложив себе сардельки, Рей задумчиво постучал вилкой по столу. На это Холмс выглянул из-за книги, уставился с блеклым полувопросом. И пусть поначалу это не входило в план, Рею показалось правильным предложить:

— Я не хочу больше жить с Розье и Эйвери и намерен сегодня поговорить с деканом насчёт расселения. Будешь моим соседом?

Рей бы соврал, если сказал, что ему нравится Майкл Холмс. В то же время он не вызывал неприязни, как Эйвери, и страха, как Розье. Пожалуй, он был даже интересен, как собеседник уж точно (в тех редких случаях, когда снисходил до общения). Вдобавок, он являлся образцом идеального соседа по комнате: тихого, поглощённого только собой, не устраивающего бардака и свар.

Что важнее всего, Холмс — лучший друг Хлои. Рей знал, как важно, чтобы между людьми, тянущимися к одному человеку, царили мир и взаимопонимание.

— Благодарю, я принимаю твоё предложение, — после долгой паузы произнёс Холмс. — Что требуется от меня?

— Ничего, — покачал головой Рей.

Холмс чуть прищурился.