Трилистник. Хогвартс (СИ)

— Если мне не изменяет память, профессор МакГонагалл говорила, что за отдельные комнаты требуется платить.

— Я заплачу — всё же это моя идея.

— Этого я не могу позволить, — спокойно констатировал Холмс. — Оплата пополам.

— Ладно, — Рею стало неловко: он прекрасно понимал, что у сироты денег мягко говоря намного меньше, чем у него, и правда не хотел взваливать материальные траты на Холмса. Ох уж эта его гордость…

Чтобы скрыть смущение, Рей отвернулся. Ближе к выходу из зала сидела компания Рабастана Лестрейнджа: Эшли Шелби зарылся в книги, в то время как сам Рабастан, Лиам Шелби и Дэвид Поттер жарко спорили над чем-то вполголоса. Посторонним за слизеринским столом никто не решался ничего сказать (по большей части из-за характера Лестрейнджа и обещаний кары от Паркинсона за единый потерянный балл), но взгляды бросали. Джагсон и Селвин, пара третьекурсников, поглядывали на Поттера уж очень нехорошо. Поттер не обращал на это никакого внимания, и Рей поймал себя на желании отрастить такую же толстую, как у гриффиндорца, шкуру.

К слову о толстой шкуре — Рей заметил Снегга, тенью шмыгнувшего на самый край стола. Рей пригладил волосы, решаясь, и вновь обратился к Холмсу:

— Как думаешь, стоит предложить Снеггу составить нам компанию?

Вновь оторванный от учебника Холмс посмотрел на него с нескрываемым интересом. В его глазах очень чётко читалось: «Аргументируй».

— Оставить его наедине с Розье и Эйвери будет жестоко.

— Не спорю, — отозвался Холмс и тоже взглянул туда, где Снегг быстро и неразборчиво запихивал в себя еду с целью убраться из трапезной как можно скорей.

Рей требовательно посмотрел на него, но Холмс тянул с ответом, пока Рей не выдержал:

— Так что?

— Не имею возражений.

— Отлично, — отчеканил Рей, раздражённый его поведением. Так почти ничего и не съев, отодвинул тарелку и удалился: физически — на историю магии, ментально — готовиться к разговору с деканом.

***

Рейнальд всё больше удивлял Хинату. Сперва он, встревоженный и возбуждённый, как если бы решился на что-то невероятное, сообщил ей, что остаётся в школе на каникулах. Через неделю после этого Итачи поделился тем, что Рейнальд придумал им и Северусу отселиться от Уолтера и Эвана, более того, сам воплотил план в жизнь. Итачи относился к этому с прохладным интересом, а вот Хината в душе радовалась.

Сама она с Рейнальдом… сблизилась. После инцидента с нападением Мальсибер стал искать её компании (вероятно, потому что утратил собственную), теперь даже когда Хината была не одна: если прежде появление Лили и Марлин могло его спугнуть, нынче Рейнальд мог завести с ними вполне вежливую беседу. Хината видела, делал он это не из желания, но ценила его попытки поддерживать хорошие отношения с девочками.

Впрочем, нет смысла лукавить: как и Рейнальду, и Итачи, ей самой было сложно найти общие темы с Лили и Марлин, пусть они и называли друг друга подругами. Хината испытывала к обеим скорее покровительственное тёплое желание оберегать. Как минимум Лили это чувствовала, чуть-чуть обижалась и всё чаще, если хотела просто поболтать, полагалась на компанию Марлин. Тем самым она — намеренно или нет — давала Хинате возможность побыть в большем спокойствии: заниматься рукоделием, учиться, обсуждать с Рейнальдом и Итачи нечто более серьёзное, чем школьные сплетни и проделки Джеймса, Сириуса и Питера. Это было хорошим решением для всех. Если ещё Рейнальд и Итачи найдут общий язык…

Хината обещала доказать брату, что он не лишний в их новом мире. В меру своих сил и понимания делала для этого всё возможное.

Проблема заключалась в характере Итачи. Его травмы слишком глубокие, а фатализм — устоявшийся. Иногда Хината думала, знай она больше о прошлом Итачи, ей было бы легче помочь ему. Однако расспрашивать было… неуместно. Не принято между шиноби.

Возможно, однажды Хината решится спросить брата о его юности, годах в АНБУ и Акацуки. Однако теперь — неподходящее время.

Хината чувствовала, пусть напоказ Итачи вёл себя с ней как прежде, их стычка в марте серьёзно его зацепила. Всё же она дала много пищи для размышлений, и Итачи переваривал новую информацию тщательно, скрупулёзно. Казалось, сделал какие-то выводы, однако какие точно, Хината не знала. По крайней мере, против её дружбы с Рейнальдом и сотрудничества с Дейдарой более ничего не говорил.

Последнее развивалось интересно и приобрело, помимо продажи ручных изделий, новую ветвь.

Лиам ярко загорелся идеей создания студсовета, и Хината согласилась ему помочь — это соответствовало её видению своего предпочтительного круга занятий. Что вызвало у неё поначалу тревогу, к планированию подключился Дейдара. В чём был его интерес, Хината так и не смогла выяснить до сих пор, однако радовало уже и то, что бывший подрывник на неё не кидался и никоим образом не провоцировал. Студсовет был чем-то важен Дейдаре, и Хината уважала это. Свой проект они трое собирались представить директору Дамблдору после каникул.