Триллион долларов. В погоне за мечтой

Маккейн смотрел на диаграмму развития населения за последние две тысячи лет. Одна-единственная впадина на стремящейся вверх кривой была вызвана болезнью – эпидемией чумы в середине четырнадцатого века, унесшей треть населения Европы. Больше ничто не оставило следов, даже Вторая мировая война.

Болезни. Чума, конечно, уже исключается, ее слишком хорошо научились лечить. Но СПИД неплох, правда? СПИД вызывается вирусом, не бактерией, а против вируса в арсенале медицины нет почти ничего. СПИД практически не заразен и в то же время практически неостановим, поскольку передается половым путем. А от заражения до начала болезни проходит достаточно времени, чтобы успеть заразить других.

Он пролистал эпидемиологический отчет, написанный известным шведским институтом. То, что там было написано, следовало понимать так: СПИД поражает в первую очередь тех, кто недостаточно умен, чтобы предохраняться, или слишком сильно руководствуется инстинктами, чтобы делать это. Иными словами, СПИД успешно проведет отбор, так? Эта мысль восхитила его. Она придавала ситуации ореол провидения, божественного промысла, которым ему так нравилось руководствоваться.

СПИД действительно неплох. СПИД – это та же чума, лучше не придумаешь. Единственный вопрос: сработает ли это достаточно быстро?

В этом вопросе статистика обескураживала. Процент заражаемости был низок по сравнению с рождаемостью, а во многих местах он даже шел на убыль. Конечно, все только начиналось, но для еще одного спада на кривой роста населения по-прежнему недостаточно.

Может быть, именно сейчас нужно вмешаться. Можно начать контролировать соответствующие фармацевтические фирмы, сделать медикаменты невероятно дорогими и сократить исследования прививок до минимума. Веские причины найдутся всегда; в крайнем случае, можно использовать такой аргумент как shareholder value[72], который в данный момент снова становился все более эффективным и обещал превратиться в священную причину любого предпринимательского решения.

Зазвонил телефон, несмотря на указание. Он потянулся к трубке.

– Да? А, понятно. С подругой? Ну и ну! Хорошо, спасибо, что сообщили. – Крис О’Ганлон был самым надежным осведомителем среди телохранителей, этого у него не отнять.

Маккейн закрыл папку и поставил ее на место в шкафу. Нужно будет заблаговременно позаботиться об усилении контроля за посевным материалом и вакцинами, но не сегодня. Понадобится оружие, чтобы суметь защитить последние укрепления цивилизации от штурмующих их варваров. Это тоже потребует серьезного пересмотра портфолио, а он до сих пор понятия не имел, как убедить в этом Джона Фонтанелли.

39

У него действительно был зáмок. Она с трудом верила собственным глазам, даже тогда, когда они остановились перед коваными воротами в ожидании, когда перед ними раскроются створки, украшенные красной буквой «f» Фонтанелли. Мало того что они летели на небольшом самолете, который был целиком в их распоряжении, и из аэропорта их забрал один из этих длинных черных лимузинов, в котором она вдруг почувствовала себя словно в фильме, – теперь еще оказалось, что этот замок, о котором постоянно говорил Джон, действительно существует. А она-то считала, что это шутка.

Серый, суровый, огромный, он вынырнул из-за холма и показался ей странно неподходящим тому, у кого просто есть деньги, но нет семьи, которая правила бы этой местностью на протяжении поколений. А слуги стояли рядами в ожидании, их были сотни – мужчин и женщин в традиционных униформах, соответствующих профессии: повара, горничные, официанты, садовники, рабочие, конюшие и так далее. Как только шофер открыл дверцу, подошел настоящий дворецкий в строгом фраке и, поджав губы, приветствовал их на высокопарном британском английском.

Сотни пар глаз смотрели на нее, когда она выходила из машины. Только бы не споткнуться, только бы не сделать глупого движения, о котором будут шептаться на протяжении нескольких недель. Джона все это, похоже, оставляло совершенно равнодушным, он не казался исполненным достоинства и не пытался казаться таковым; посреди всех этих помпезных декораций он выглядел как обычный нью-йоркский парень.

Замок, самый настоящий! Оказавшись в холле, она испытала чувство, будто вошла в недавно отреставрированный музей; она невольно ожидала увидеть кассу, где продают входные билеты. И опять слуги, которые смотрят на нее с любопытством, или это зависть сквозит в глазах у некоторых? Она затосковала по своей маленькой простой комнатке, в которой могла быть собой, где никто не наблюдал за ней.

– К этому быстро привыкаешь, поверь мне, – сказал Джон, беря ее за руку. – Идем, я должен тебе кое-что показать, а то не поверишь.