Триллион долларов. В погоне за мечтой

Она потянулась к нему, положила руку на плечо.

– Ничего страшного в этом нет, – негромко сказала она.

Он посмотрел на нее.

– Но теперь все изменится, – заявил он. – В дальнейшем я собираюсь уделить пристальное внимание деталям.

Все снова стало как обычно, только лучше. Было приятнее идти на работу, когда позади у тебя чудесная ночь и когда знаешь, что дома ждет чудесная женщина. Джон здоровался со всеми, кого встречал, с сияющей улыбкой, чувствовал, поднимаясь на лифте, как возвращается грандиозное ощущение победы, вошел в офис Маккейна и воскликнул:

– Ну что, у нас есть план?

Маккейн как раз собирался звонить, но отложил трубку в сторону и, нахмурившись, посмотрел на него.

– План? У нас всегда был план.

Джон покачал головой.

– Нет, я имею в виду профессора Коллинза. Он ведь уже должен был закончить расчеты, ведь так?

– Ах, это, – кивнул Маккейн. – Да, конечно. Я был у него в прошлую пятницу. Он закончил первую фазу. Мы до полуночи спорили относительно результатов.

– И что?

Маккейн пролистал стопку документов, лежащую у него на столе, хотя не было ощущения, что он ищет что-то конкретное.

– Странная штука с этими компьютерами. Конечно, они не дают идей. Но если их упрямо снабжать всеми возможными комбинациями самых различных исходных значений, то они обрабатывают их совершенно бесстрастно, без каких бы то ни было предрассудков. Они не думают: «Ах, это все равно ничего не даст!» – они проглатывают числа и выплевывают результат. И иногда находят что-то, что в некотором роде идет вразрез со всеми ожиданиями, и наталкивают тебя на идеи, до которых бы ты иначе не додумался. – Он поднял взгляд, посмотрел на Джона, похоже, подыскивая слова. – Вы помните первые дни здесь, в Лондоне? Как я сказал вам, что однажды американские элеваторы будут представлять собой бóльшую власть, чем авианосцы морских вооруженных сил США? Именно это и есть точка приложения сил.

– Элеваторы или авианосцы?

– И то, и другое. В принципе, все очень просто. Население растет, площадь пахотных земель сокращается. Каково логичное следствие? Весь мир вынужден увеличивать урожайность. Но обычными методами многого не выжмешь. Так что остается?

Джон скрестил руки на груди.

– Голодать, полагаю.

– Это – или генная инженерия.

– Генная инженерия? – Он озадаченно заморгал. – Вы всегда говорили, что эта область нам неинтересна.

– С прошлой пятницы это не так. С прошлой пятницы это стало самой интересной областью. – Маккейн злорадно улыбнулся. – Генетическим способом можно будет создать сорта растений с намного более высокой урожайностью и в то же время более устойчивые к разным болезням, вредителям и другим негативным влияниям, чем все, что может дать обычная селекция. – Он наставительно поднял указательный палец. – И в первую очередь: соответствующий генетический код можно запатентовать. Это означает, что никто, кроме нас, не сможет производить это растение. И никто не сможет в перспективе отказаться от наших семян просто потому, что его вынудят к этому проблемы с урожаем. Звучит ведь как выгодная позиция для нас, не так ли?

Джон кивнул.

– Выгодно – не то слово.

– А может быть еще лучше. Рынок семян уже сегодня занимают немногие производители…

– …которых мы купим… – вставил Джон и усмехнулся.

– Само собой. Но интересно то, что уже на сегодняшний день состояние отрасли позволяет выводить то, что называется гибридами, то есть неплодородные скрещения родственных видов. Проще говоря, дело обстоит так, что вы покупаете семена, из которых вырастает чудесная пшеница или овощи, которые, однако, не дают семян, а если и дают, то такие, которые, в свою очередь, не прорастут.

– Значит, нельзя добиться самостоятельности, приходится каждый год покупать семена, – с удивлением понял Джон.

– Это свойство, конечно, тоже можно привить генетически созданному посевному материалу, – кивнул Маккейн. – А это означает, что если мы сделаем все правильно, то контроль будет абсолютным.

Джон опустился в кресло, сложил руки за головой и удивленно посмотрел на Маккейна.

– Это гениально. Государства будут вынуждены делать то, что мы хотим, поскольку будут опасаться, что в противном случае мы не станем поставлять им семена.

– Хотя, конечно же, мы никогда не станем угрожать открыто.

– Конечно, нет. Когда мы начинаем?

– Я уже начал. К сожалению, биржевая стоимость фирм, занимающихся генетикой, мягко говоря, заоблачная. Мы будем вынуждены взять нескольких партнеров. И должны для начала подготовиться к тому, что нам попортят много крови. Это означает, что нам придется контролировать все СМИ, чтобы спустить дело на тормозах.

– Попортят кровь? Как кто-то может возражать против того, что мы занимаемся разработкой семян?

– Генные инженеры – большая редкость, и в настоящий момент многие из них работают в медицине. Нам придется обрушить несколько исследовательских проектов, чтобы заполучить нужных людей. – Маккейн потер нос. – Думаю, в первую очередь исследования СПИДа.