Триллион долларов. В погоне за мечтой

– Эти люди работали на нас. Повсюду в мире. Высококвалифицированные люди. Лучшие, которых можно нанять за деньги и доброе слово. И именно такие люди нужны мне для того, что мы собираемся сделать. Потому что я, кстати, не могу все делать один, понимаете?

– Да, но, простите, Малькольм, миллиард долларов на гонорары консультантам! Это безумие!

Маккейн встряхнулся, он по-прежнему был похож на пребывающего в дурном настроении боксера.

– Джон, – медленно произнес он, выпячивая вперед нижнюю челюсть, – я думаю, наступает время кое-что прояснить. В моем дне двадцать четыре часа, и в один момент времени я могу находиться только в одном месте. Я работаю днем и ночью – в то время как вы, кстати, катаетесь по южным морям, спариваетесь с прекраснейшими женщинами мира и играете со своими телохранителями в казаки-разбойники. Кстати, я хотел вас попросить никогда больше этого не делать. Вы понятия не имеете, какой опасности подвергли все наше начинание. Все остальное было в порядке – я просил вас об этом, это служило нашему делу, и к тому же вы – наследник, что дает вам привилегии, которые я не собираюсь оспаривать. Но, – продолжал он, и слова его падали с тяжестью топора, – крестовые походы и сексуальные оргии не дают мировой власти, которая нам нужна. Кто-то должен выполнять работу, тот, кто может это делать. Люди из «Каллум консалтинг» могут. Они – мои глаза и уши, мои руки и рупоры во всем мире. Они делают то, что нужно, и работают настолько упорно, насколько это необходимо. Мы платим им много денег, да, – но они стоят каждого потраченного пенни.

Джон уже почти просверлил взглядом дыры в бумагах, которые сжимал в руке, ему казалось, что уши его стали красными, словно фонари. Пульс бешено стучал. Его не ставили на место таким образом с тех пор, как он закончил школу.

– Ладно, – пробормотал он. – Я просто задал вопрос. Просто было важно понять… – Он остановился, поднял голову. – Если они так хороши, то не разумнее ли просто купить их?

Маккейн опустил плечи, удостоил его снисходительной улыбкой.

– Некоторые фирмы, – сказал он, – нельзя купить, Джон. Это не можем сделать даже мы.

– Правда? – удивился Джон.

– Кроме того, конечно же, я воспользовался тем временем, когда вы с мисс де Бирс отвлекали внимание на себя. То, что вы видите, – это мелочь. Покупать фирму не стоило бы. Никто ведь не покупает корову, собираясь выпить только стакан молока.

– Хм… – нерешительно произнес Джон. – Ну ладно. Я просто спросил.

– Спрашивайте. Но только если можете выслушать ответ.

Джон не нашел, что на это возразить, поэтому кивнул и ушел. Уходя, он снова обернулся и сказал:

– Кстати, я не спал с Патрисией де Бирс.

Маккейн только презрительно поднял брови.

– Тут уж я ничем не могу вам помочь.

А потом Урсула сказала, когда он встал перед ней на колени, держа в левой руке розу, а в правой – футляр с кольцом за двадцать две тысячи фунтов:

– Я не могу этого сделать, Джон. Я не могу выйти за тебя замуж.

Он смотрел на нее, и ему казалось, что на него только что свалился мешок тяжестью в двадцать две тысячи фунтов.

– Что? – прохрипел он.

Ее глаза блестели. Пламя свечей отражалось в набегающих слезах.

– Я не могу, Джон.

– Но… почему нет?

Он так старался, правда. Организовал этот совершенно особый ужин, подобрал меню, нанял струнный квартет, исполнявший романтические произведения в исторических костюмах, не пропустил ни единой детали в обстановке маленькой столовой, все должно было идеально подходить к этому моменту. И кольцо купил. Целый букет цветов, из которого выбрал один, самый красивый. Он перестал понимать мир.

– Неужели ты меня не любишь?

– Что ты, конечно, люблю. И поэтому мне так тяжело, – ответила она. – Вставай.

Он остался стоять на коленях.

– Тебе не нравится кольцо? – глупо спросил он.

– Ерунда, кольцо чудесное.

– Тогда скажи мне, почему нет.

Она отодвинула стул, села рядом с ним на пол и обняла его, и так они сидели вместе на ковре рядом со столом и плакали.

– Я люблю тебя, Джон. С тех пор, как я впервые прикоснулась к тебе, мне показалось, что я знала тебя всегда. Как будто наши сердца бьются в такт. Как будто я когда-то потеряла тебя и наконец нашла снова. Но когда я представляю себе, что выйду за тебя замуж, – ломающимся голосом произнесла она, – у меня все внутри переворачивается.

Он посмотрел на нее затуманенным взглядом, ему хотелось одновременно и убежать на край света, и чтобы она никогда не отпускала его.

– Но почему же?

– Потому что, если я выйду за тебя замуж, я буду вынуждена сказать «да» и той жизни, которую ты ведешь. Которую я должна буду разделить. А от этого я прихожу в ужас, Джон.

– Ты приходишь в ужас от богатства?

– Я прихожу в ужас от того, что приходится вести жизнь, не принадлежащую ни тебе, ни мне, Джон. Я целыми днями ходила по этому замку, и я не увидела в нем ничего от тебя, нигде. Он, похоже, не имеет к тебе никакого отношения. Твои работники живут в нем. А ты здесь в гостях.

Он почувствовал, как что-то задрожало в горле, словно оно собиралось разорваться. Мир начал трескаться, вот оно что, и под трещинами оказалась бездна.